Литературная Газета, 6560 (№ 29/2016) - [17]

В поисках утраченной войны

Книжный ряд / Библиосфера / Субъектив

Евсюков Александр

Теги: Ричард Флэнаган , Узкая дорога на дальний север

Ричард Флэнаган. Узкая дорога на дальний север / Пер. на русский язык В. Мисюченко. – М.: Издательство «Э», 2016. – 416 с. – Доп. тираж: 2000 экз.

Этот роман австралийца Ричарда Флэнагана вышел в серии «Лучшее из лучшего. Книги лауреатов мировых литературных премий», и формально для этого есть основания: победитель англоязычного «Букера»-2014, собравший массу уважительных и восторженных отзывов. Один из членов букеровского жюри безапелляционно назвал эту историю шедевром.

Тема её весьма экзотична и донельзя сурова: война (Вторая мировая), плен (японский), строительство Дороги смерти (среди джунглей Сиама). Мотив подлинности описанных событий многократно отмечается и даже педалируется: отец Флэнагана пережил ужасы японских лагерей, а сын посчитал своим долгом рассказать о тех страшных событиях; перед нами не просто роман, а почти «документ эпохи». Отец, выведенный в романе под именем Дорриго Эванса, вроде бы герой (общенациональный), но внутренне героем себя не ощущает.

Надо сказать, автор избрал весьма странный способ изложения: скачки во времени и пространстве происходят почти что в каждой новой главе первых двух частей книги. Перед нами то раннее детство Дорриго (в Европе в самом разгаре Первая мировая), то его же старость с нескончаемыми адюльтерами, то переход через Сирию в начале Второй мировой, то Сиам и плен. Причём это не сюжетные линии, а именно разрозненные эпизоды, которые далеко не всегда становятся на своё место по прочтении целого, но требуют от читателя устойчивого вестибулярного аппарата.

Только в третьей части события наконец обретают некоторую связность – все они происходят либо в лагере пленных, либо на жутком и в итоге бессмысленном строительстве железной дороги из Сиама в Бирму. Голод, грязь, испражнения, болезни, побои, тотальная невозможность что-либо изменить. Не помогают ни физическая сила, ни запасливость. « Голыми рабами они голодали, терпели побои и работали сверх изнеможения на той Дороге. Голыми рабами начали они умирать ради той Дороги ». Смерть пленного при операции. Смерть другого пленного во рву с дерьмом после многочасовых побоев. Те, кто выжил, тоже не очень-то рады этому факту.

Выясняется, что австралийцам на той войне не за что умирать, японцам – некого жалеть. « Что даёт трусам право не быть битыми? » – так они рассуждают. И в книге никто не даёт на этот жёсткий вопрос внятного ответа.

В художественном мире Флэнагана нет мужчин, способных активно противостоять злу и при этом оставаться людьми. В итоге перед нами всего две их категории: слабаки, готовые сдаться при первой угрозе неудачи, и маньяки-садисты, без раздумий совершающие любые зверства (например, с удовольствием рубящие пленным головы). И эта ложная дихотомия в итоге приводит к неправдивой картине в целом.

В координатах этой книги просто немыслимы такие воины, как в Сталинграде или на Курской дуге, люди, у которых находился смысл и в жизни, и в смерти, и в тех поступках, которые уже позже назовут подвигами.

При этом Флэнаган чрезвычайно серьёзен. Скажут: тема обязывает. Отвечу: ничуть. В романе «Король крыс» другого австралийца, Джеймса Клавелла, лично побывавшего в японском плену, та же тема раскрыта гораздо живее. Здесь же на весь роман я встретил всего одну трогательную сцену (с отпущенными в море рыбами) и ещё одну, где люди (пусть и истерически) но смеются.

Образ главного героя, полковника-хирурга Дорриго, не многогранный, а невнятный, почти никакой. Его упёртость в лагере почти никогда не приводит к положительным результатам, зато нерешительность делает других несчастными.

«Стиль» романа настолько тяжёл, что, читая, будто сам строишь Дорогу смерти, даже когда описывается любовная история.

Отдельного упоминания заслуживает и перевод: всяческие « только столько, сколько хватит», «шея вопияла», «клаустрофобный запах» духов, « видя в этом единственную альтернативу тому, что он сам воспринимал как альтернативу » доставляют крайне сомнительное эстетическое удовольствие.

Авторское кредо таково (оно повторяется на разные лады несколько раз): «Книга способна содержать ужас, придав ему и форму, и смысл. Но в жизни у ужаса формы не больше, чем смысла. Ужас просто есть» . Только зачем нам читать об этом, впуская в себя этот самый ужас? Тем более что никаких путей преодоления ужаса автором не предложено.

Герой вроде бы ищет свою любовь и сам же проходит мимо. Автор как бы ищет настоящую, не глянцевую правду о войне, но она так и не открывается.

По обочинам «Узкой дороги…» мелькает немало насущных проблем. Порой намечаются интересные сюжетные ходы, но они не получают должного развития. Поэтому настоящим литературным, а не только премиальным явлением этой книге, увы, не стать.

Грустные сказки Шахерезады

Грустные сказки Шахерезады

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Галкина Валерия

Теги: Наринэ Абгарян , Зулали

Наринэ Абгарян. Зулали. – М.: АСТ, 2016. – 315, [2] с. – 14 000 экз.

«Зулали» – сборник рассказов российской писательницы с армянскими корнями Наринэ Абгарян, получившей известность благодаря грустным и смешным историям о девочке Манюне. «Манюня», к слову, начиналась как интернет-проект и зародилась в виде дневника на небезызвестном «Живом журнале», однако впоследствии выросла в полноценную и весьма популярную книгу, тиражу которой можно позавидовать.