Литературная Газета, 6559 (№ 28/2016) - [21]

В наш астраханский характер,

Где холопство и воля

Не делят на части судьбу.

И беда, и удача

В таком двуединстве сокрыты.

В нём умение счастье

Найти средь нечаянных крох,

Что просеяны были

Сквозь дивное частое сито

И мятежных, и сытых,

И подлых, и честных эпох!

Пусть меняют цвета

Над Кремлёвской стеною знамёна.

Оставаться бы только

Как есть, неизменно всегда

Волге – сладкой,

Солёным озёрам – солёным.

И пускай Золотою

Зовётся, как прежде, Орда!

Да пребудут крепки

Астраханские древние корни!

Прорастать им опять

Заповедной стеной камыша.

И на грешной земле,

И в пределах неведомых горних

Да останется в нас

Астраханской породы душа!

* * *

Не молюсь берёзе и осине –

Нету их на родине моей.

Всё равно не как-нибудь – Россией

Испокон зовёмся без затей!

Уважением, любовью, долгом –

Наши чувства как ни назови,

Всё равно они, как степь и Волга,

Навсегда растворены в крови!

Что-то в этом месте есть такое…

Эх, друзья, да что там объяснять!

Всё равно с Кремлёвскою стеною

Горизонт смыкается опять!

Чаканы, бударки и полои –

Хоть забыты старые слова,

Всё равно не каждою ль весною

Оживает наша родова,

Наша память без румян и глянца,

Рыбою пропахшая насквозь.

Всё равно остаться астраханцем

Каждому ль сегодня довелось?

Новая эпоха – новым людям,

Тем, что здесь достаток обрели.

Всё равно мы были, есть и будем –

Суть и соль неласковой земли!

Кто-то скажет прозой: груз традиций,

Им в веках исчезнуть суждено

Всё равно… Нет, Астрахани длиться!

Это нам совсем не всё равно!

Мы пути в грядущее осилим.

Земляки, глядите веселей!

Всё равно без нас не быть России,

Без любимой родины моей!

* * *

Ещё Гагарин не взлетел,

И послесталинский пройдоха

Упрямо вёл страну к черте,

Где зрела Брежнева эпоха.

Ещё отцы-фронтовики,

Конечно, были в полной силе.

Ещё «Бессмертные полки»

В бессмертие не уходили.

Шла кукурузная страда

Наперекор заморским гадам.

И День Победы – он тогда

Был праздником, а не парадом.

Ещё… А впрочем, о былом

Это теперь я что-то знаю.

А в детской памяти – село,

Деревня мамина родная.

А вот и мы – «отпускники» –

В июльской нежимся теплыни.

О, как же вечера сладки

На самой южной Украине!

Коровы с пастбища пришли,

Сочатся каплями парными.

У каждой – чуть не до земли –

Набухшее литое вымя.

Скатилось солнце в тёплый пруд –

«Ставок», как мама говорила.

И на три голоса поют

Бабуля, мама, тётя Мила.

Три голоса, как три ручья, –

То врозь звенят, то льются вместе.

И почему-то плачу я

Тогда, да и сейчас, как в детстве,

От немудрёных этих слов,

Где «биля грэбли вэрбы ростуть»,

От незабытых голосов,

От родины, где и легко, и просто.

Там, где из каждого двора

Протяжной песне подпевают,

Которая, как мир, стара, –

Там родилась душа живая,

Моя душа! Через года

Я весь в её волшебной власти.

Спроси: от счастья плачут? Да!

Когда оно такое – счастье.

* * *

Человек, пришедший неспроста,

Молвил, не нарушивши обычай:

«А у вас красивые места!»

Только мне послышалось:

«Добыча»…

Ты побудь, заезжий человек,

Гостем наших низовских окраин.

Он ответил: «Гостем? Хоть навек!»

Только мне послышалось:

«Хозяин»…

Выбирай подарки по нутру –

Я заветы предков не нарушу!

Он ответил: «Разве что икру!»

Только мне послышалось:

«А душу?»

ВЕРА

А на Чуркинском острове птицы поют,

Пахнут смолью венцы недостроенных храмов.

Здесь когда-то нашёл свой последний приют

Государев посол Севастьян Авраамов.

Принял мирную грамоту хан Ямгурчей,

И по царскому слову был щедро одарен.

Но несчастной судьбою в руках палачей

Оказался нежданно маститый боярин.

Ах, не вовремя русские взяли Казань!

Огорошенный вестью, что братья побиты,

Астраханский владыка в сердцах указал

Без огласки, тайком полонить московитов.

Говорят, есть пределы на свете всему.

Только злобу унять и осилить непросто.

«Всех казнить, а посла – в земляную тюрьму! –

Указал повелитель. – На Чуркинский остров!»

Как из ямы прекрасна небесная высь!

Только в смрадном узилище – истины мера.

Ни еды, ни питья, лишь одно: «Отрекись!

От Руси, от царя, ну а прежде – от веры!»

Только ведомо нам: на весенней заре,

Зову плоти и воле чужой непослушен,

«Авраамов голодною смертью помре»,

Ни единым грехом не испакостив душу.

Над Сарбаем и Чуркой порвав облака,

Солнце ходит сазаном в апрельских полоях.

Неужели в Хвалынское море века

Унесли навсегда то геройство былое?

Неужели купились на лесть басурман,

На доступность лихвы, на измены свободу?

Раздаётся в ответ: «Что нам твой Севастьян!

Не молиться, а драться приспело народу!

Русь пропала? Спасём нашу матушку-Русь!»

Не ори, богатырь голосистый, потише…

Смертный шёпот мне чудится: «Не отрекусь!»

Над землёй православною нашей. Ты слышишь?

* * *

Смысл жизни… Да на белом свете

Кто сумеет словом и судьбой

На вопрос единственный ответить:

Хорошо ли времени с тобой?

Чьи решишься праведные тени

Вызывать сейчас на суд и бой,

Чтобы затушить пожар сомнений:

Хорошо ли памяти с тобой?

Стыд и срам, как листья ветки тонкой,

Ветерок стряхнуть готов любой.

Чем ответишь будущим потомкам:

Хорошо ли совести с тобой?

Ты мечты о счастье не разрушил

Радостной, наивной, голубой?

Заглянуть любимой трудно в душу:

Хорошо ли женщине с тобой?