Литературная Газета, 6559 (№ 28/2016) - [20]

Дрожжина.

– Расскажите, пожалуйста, о составе собрания, о его полноте, о дрожжинской прозе, занимающей третий том.

– Вот-вот, какого же Дрожжина? Первые два тома включают все опубликованные и частью неопубликованные стихотворения и поэмы. Но Дрожжин всю свою жизнь писал и автобиографическую прозу. Он почти во все свои книжки включал автобиографию, которую старательно переписывал от издания к изданию. При этом очень часто книги назывались так: жизнь поэта-крестьянина Дрожжина с приложением его стихов. Автобиография публиковалась на первом месте, и стихи должны были восприниматься на фоне этой автобиографии. Дрожжин как бы говорил: вот она, проза жизни, из которой и родилась — вот она! — поэзия. И автобиографическая проза составила третий том: три принципиально разных варианта автобиографии (всего их было, как можно судить, пять, остальные отличались от них незначительно) и дневник 1921—1930 годов. Этот дневник — сам по себе великолепный документ эпохи: письма читателей, стихотворные посвящения коллег по перу, хроника литературной и общественной жизни. И рядом с этим — несколько наивное и очень понятное старческое умиление своим успехом. Читая этот дневник, невольно вспоминаешь Маяковского:

Сидят

папаши.

Каждый

хитр.

Землю попашет,

Попишет

стихи.

Может быть, это о Дрожжине и написано, но никто не занимался этим вопросом.

– Как соотносятся в дрожжинском творчестве фольклор и литература?

– Я думаю, что вопрос сложнее. Дрожжин — это наивная поэзия, которая стала профессиональной. Дрожжин пользуется чужим словом так, как это делает фольклор и наивная поэзия, для которых чужое значит не имеющее автора, а ничье, общее, поэтому чужим можно пользоваться не для того, чтобы кивнуть на предшественника, а потому, что удачно сказанное не грех и повторить. Дрожжин, сочиняя стихи, пел их, и песня — любимое жанровое обозначение его стихотворений. Но в народный репертуар Дрожжин не вошел в отличие от родственных ему Ожегова, Горохова и особенно раннего Сурикова. На стихи Дрожжина писали музыку профессиональные поэты (каталог песен, подготовленный кандидатом искусствоведения Ниной Константиновной Дроздецкой, представлен во втором томе собрания), а народной песней стала фактически только одна — «У колодца», фрагмент из поэмы «Дуняша». Вот и народный поэт, а в народ не пошёл.

– Книги прекрасно изданы, Тверской полиграфический комбинат, как всегда, на высоте, но необходимо сказать об иллюстрациях, о фотографиях во всех трёх томах. Какое место им отведено в общей концепции собрания?

– Собрание сочинений подготовлено издательством «СФК-офис», директор которого Евгений Михайлович Бондарев очень любит книгу и любит её делать. Иллюстративный материал издания был предоставлен завидовским музеем Дрожжина: старые, выцветшие фотографии, пострадавшие не только от времени: в 1941 году Завидово находилось в зоне оккупации, музей был разграблен, а экспонаты погибали, выброшенные на улицу. Наш издатель довел эти старые материалы до такого качества, что Вы теперь восхищаетесь ими. Этот приятно. Но вообще мы с Бондаревым хотели представить поэта-крестьянина, поэтому и цвет обложки выбрали под мешковину, а фотографии поместили на разворотах в одну общую рамочку, как это принято было в крестьянских избах. Если читатель заметит это, он и поймет наш нехитрый замысел.

– Что в собрании сочинений представляется Вам особенно важным?

– В собрании важна гармония. Важно было найти границу между томами стихов: и чтобы более или менее равномерно было, и чтобы деление отвечало периодизации творчества. Кажется, это удалось. Первый том — стихи эпохи скитаний. Второй том — стихи оседлой жизни в Низовке. Третий том — проза. Неправильно, конечно, что проза оказалась на втором месте: у Дрожжина автобиографическая проза предшествовала стихам. Но мы пока не решились начать представление поэта-крестьянина с прозы.

– Есть ли в Ваших планах продолжение работы по представлению других полузабытых русских писателей, не обязательно крестьян?

– Нет, пока таких планов у меня нет. Есть разные другие планы, но не эти. Е. б. ж.

Беседу вёл Сергей ДМИТРЕНКО.

Астраханской породы душа

Астраханской породы душа

Литература / Поэзия

Щербаков Юрий

Фото: Любовь КРАСАВИНА

Теги: Юрий Щербаков

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Известный русский поэт, публицист, прозаик, переводчик Юрий Щербаков отмечает своё 60-летие. Он автор многих книг, лауреат нескольких международных и всероссийских литературных премий, в том числе «Золотого Дельвига». Редакция поздравляет своего давнего автора с юбилеем и желает ему новых творческих удач.

ПРИКАСПИЙСКАЯ НИЗМЕННОСТЬ

Это место под солнцем

Богами совсем не забыто.

Здесь недаром оставлена

Кем-то навеки печать –

То ли дланью святой,

То ли чьим-то нечистым копытом.

Надо жизнь здесь прожить,

Чтобы правду об этом узнать.

Из калмыцкой печи

Поднимается солнца коврига,

Чтоб читали в охотку

Живущие здесь племена

Золотых берегов

Летописную дивную книгу,

Что без устали волжская

Пишет и пишет волна.

Понизовую вольницу,

Горечь кандальных проклятий,

Скопидомство хазар

И казачью лихую гульбу

Заложили столетия