Литературная Газета, 6555 (№ 22/2016) - [14]

– Ведь не язык играет главную роль в «крутом детективе». Или вы хотели тонко подойти к делу?

– Не тонко, а просто чтобы это был Хэммет, а не кто-то другой. На «фене» я точно не стал бы переводить. У него очень важен язык. У него сухой стиль с употреблением сленговых слов. Слово «коп» я не буду писать в переводе, как переводят в фильме. «Коп» – это ничего не значит.

– Для вас детективщик Дэшил Хэммет всё-таки настоящий писатель, без оговорок?

– Писатель. У него есть роман «Стеклянный ключ», это настоящая, «серьёзная» литература. В нём меньшую роль играет детективный элемент, там показано, как человек в одиночку борется с коррупцией. У Хэммета есть идеология. Герой-стоик, истина выясняется в действии. Стиль очень сухой и энергичный. Я жалею, что не перевёл «Стеклянный ключ», который переводом испорчен, история рассказана профессорским языком.

– Вы перевели сборник эссе Сонтаг «О фотографии» – это дань своему увлечению или просто вам близки её взгляды философские? Вы не были фотографом-любит wbr /wbr елем?

– Когда-то был. Сейчас мне давно уже некогда этим заниматься. Но это не главное совершенно, у Сонтаг не специальное пособие, техники там минимум, вообще пять строчек. Но есть много интересных мыслей, вот и всё. И книга её – один из самых трудных переводов в моей жизни. Потому что очень сложным языком написана, достаточно интеллектуальный язык, который нелегко переводится на русский – приходилось каждую фразу перестраивать. И быстро мозги уставали – две страницы за день – и всё. Мысль авторская передаётся учёным слогом. Если переводить, как есть, во-первых, фразы слишком сложные, ты будешь терять начало, а во-вторых, будут отглагольные существительные. Сонтаг – умный и темпераментный автор, ориентированный на европейскую культуру. И то, что она уважает французов, – это даёт некоторую, так сказать, стереоскопичност wbr /wbr ь отношения к культуре американской.

– В чём заключалась ваша деятельность в качестве президента Гильдии переводчиков?

– Я к руководящей работе не приспособлен, поэтому и никакой деятельности не было. Но гильдия сейчас существует, главный человек там Ливергант.

– Она задумывалась как профсоюз?

– Чем профсоюз занимается? Человеческими условиями труда. Когда гильдия создавалась, говорили: пусть это будет как Французская академия – избранные, там, сто человек. Сто человек лучших переводчиков! Я сказал: это никакого смысла не имеет. Имеет смысл включить всех, кто переводит. И тогда эти люди смогут отстаивать свои права. Значит, если мы всех, кто переводит, объединим в этой гильдии, и ты хочешь в этой гильдии состоять, ты не имеешь права продавать двадцать страниц за тысячу рублей. Именно так норовят поступать сейчас с молодыми.

– Обычно переводчики находятся в тени, они не столь знамениты, как писатели. Работа их кажется рутинной, вроде творческая, но без вдохновений. Такое отношение не задевает?

– Ну, что ты не самолёт, а планер, который к нему прицеплен, – это естественно, да. Я никогда не хотел прославиться. У меня была одна мечта: я хотел быть известным в бухгалтерии.

– Почему в бухгалтерии?

– Туда ты приходишь за гонораром. (Смеётся.) Дело в том, что если ты переводишь то, что тебе нравится (я так всю жизнь старался делать), ты целый год сидишь с приятным собеседником. И это не рутинная работа, это большая зараза, которая в тебя входит. Ну, зараза не в плохом смысле. Рутинной работой я занимался, когда был инженером и делал машинку, которая никому не понадобится, и я это знал.

Беседу вёлВладимир АРТАМОНОВ

Поэты у Чёрного моря

Поэты у Чёрного моря

Литература / Литература / ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ

Теги: литературный процесс

В Болгарии завершился Международный фестиваль «Славянские объятия» 

В десятый раз «Славянские объятия» открылись для поэтов, любящих славянство как историческую и культурную судьбу. В Варну по приглашению Славянской академии литературы и искусства, возглавляемой Елкой Няголовой,приехали литераторы из России, Польши, Словакии, Белоруссии, Черногории, Сербии, Македонии, Украины,Хорватии. Как всегда, гостей и участников ждала насыщенная программа: поэтические чтения, встречи с читателями, круглые столы. Но самое главное не это. А то, что в эпоху европейского угасания, в перекрестии вынужденных санкций, в путах навязанного извне отчуждения поэты показали, что вся эта геополитическая маета преодолима. Преодолима словом, дружбой, красотой и преданностью идеалам мировой культуры. Российская делегация, в которую входили Максим Замшев, Владимир Бояринов, Владимир Масалов, Николай Купчин,Надежда Мирошниченко и Людмила Снитенко, всё же была принимаема особо. Не то чтобы русским поэтам отдавалось какое-то особое предпочтение, просто нити, связывающие русских и болгар, особого свойства и особой прочности. И в то время, когда недальновидные политики пытаются их разорвать или поставить в зависимость от сиюминутных экономических выгод, особенно важно их сохранить. 

Кульминацией фестиваля стало литературное путешествие в Плиску, где поэты восхитились Садом славянской письменности, о котором уже писала «ЛГ», и осуществили своеобразное поэтическое приношение около памятника Кириллу и Мефодию. К фестивалю традиционно был выпущен журнал «Знаки», и все желающие смогут познакомиться с переводами стихов участников фестиваля на болгарский язык.