Литературная Газета, 6550 (№ 16/2016) - [3]

Чего в Вашингтоне не могли вообразить, так этого того, что возня мелких нуворишей в этой далёкой стране окажется сильнее всей американской политики. По сути, украинские олигархи бросили вызов мировой системе американской гегемонии. И, что самое удивительное, у них получается!

Работа американских ставленников в правительстве Яценюка оказалась бессмысленной – они ничего не смогли сделать. Против них заодно действовали все местные силы, ведь они – какие бы места в политике ни занимали – повязаны одной коррупционной системой и без неё им не жить. В Вашингтоне решили, что надо ставить полностью своё правительство, рискнуть и ввести фактически прямое внешнее управление. Его должна была возглавить Н. Яресько. Ещё недавно (8 апреля) в разгар обсуждения нового формата коалиции ведущий эксперт и экс-посол США на Украине Стивен Пайфер с уверенностью заявлял, что именно она возглавит кабинет министров. Видно, г-ну Пайферу не хватило опыта. Тихому ужасу украинской олигархии не суждено было сбыться.

Кому-то смешны заявления Порошенко, что Украина – лидер Запада в борьбе за его ценности. По факту, конечно, это смешно, но сам Порошенко так не думает. Он понимает, сколь значима сейчас его страна для системы международных отношений. Запад сам загнал себя в капкан и теперь зависит от Украины не меньше, чем Украина от него.

В правительстве, которое возглавил близкий к Порошенко В. Гройсман, иностранцев на значимых постах нет. Чужаки прочь – мешают. Долгая борьба Порошенко с Обамой за фигуру премьера окончилась поражением президента США. Украинский олигархат празднует победу над мировым порядком, коррупционная система периферийной страны оказалась сильнее, чем весь Pax Americana. США попытались надавить на хозяина шоколадных фабрик, выбросив в прессу информацию о его офшорных махинациях. Но на Украине этим никого не удивишь. И главное – потерпев такое позорное поражение, Вашингтон вынужден сохранять хорошую мину. Сдать Украину он не может, но и управлять ею больше не способен. Остаётся делать вид, что ситуация под контролем.

А украинские олигархи празднуют победу. Теперь они будут заниматься самым интересным для них делом – «спасать» страну, распродавая остатки госсобственности. Точнее, распределяя лакомые куски между собой. И главное – американцы этим процессом управлять вряд ли смогут. Они получат только то, что им дадут за хорошее поведение после длительного торга. Ну а что будет с самой Украиной после масштабного пиршества и грызни всех против всех – это уже проблемы простых бедных украинцев.

Фотоглас № 16

Фотоглас № 16

Фотоглас / События и мнения

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

С атомом – только на «вы»

С атомом – только на «вы»

Политика / Новейшая история / Из первых рук

Теги: Чернобыль , атомная энергетика

На вопросы «ЛГ» отвечает бывший председатель правительства СССР Николай РЫЖКОВ

Тридцать лет назад, 26 апреля 1986 года, случилась большая беда – взрыв на четвёртом реакторе Чернобыльской атомной электростанции. Эхо трагедии слышно по сей день.

– Уважаемый Николай Иванович, как сейчас вы оцениваете произошедшее в Чернобыле?

– К моменту взрыва я работал главой правительства всего полгода. Для меня эта страшная авария как для руководителя и человека стала большой проверкой, подтолкнула к переосмыслению многих привычных вещей. И для всей страны это было великое испытание. Катастрофа в конечном итоге высветила многое из того, что мы не понимали или недопонимали, показала, что мы слишком спокойно и терпимо относились к тем недостаткам, которые тогда существовали в атомной промышленности.

– Простите, Николай Иванович. Вы говорите – катастрофа. Иногда можно прочесть, что это была чуть ли не диверсия.

– Это никакая не диверсия. Это абсолютно наша, доморощенная, если так можно сказать, авария. На заседании Политбюро ЦК партии, когда спустя несколько месяцев подводили итоги, я сделал заявление, которое потом тиражировалось, что мы постепенно, но неуклонно шли к этой аварии.

Атомная промышленность была во многом закрытой сферой науки и промышленности. Многие – даже специалисты, руководители – имели о ней достаточно общее представление. Детали понимал и мог всё оценить правильно узкий круг людей. Поэтому мы считали, и я в том числе, уже даже работая в правительстве, а до этого директором завода, что всё обстоит, как того требует именно такая область производства. Мы на нашем заводе получали какие-то заказы от атомщиков. И всегда они выполнялись на самом высоком уровне, как говорится, без сучка и задоринки. Считали, что не должно быть никаких ошибок или отклонений. Если в иных случаях говорили: да ладно, можно как-то и так прожить, ничего страшного не случится, – то в атомной промышленности и при изготовлении компонентов такое непозволительно.

– Живуче у нас пресловутое русское «авось».

– Да, оно всегда нам дорого обходится. Работая в министерстве, а потом в Госплане СССР, бывая на заседаниях правительства при Алексее Николаевиче Косыгине, я удивлялся как машиностроитель, когда во время обсуждения говорилось, что на таком-то атомном объекте не могли что-то запустить из-за некачественной сварки или плохо изготовленного оборудования. Для меня, даже как для гражданского инженера, это казалось нонсенсом. Как можно допускать здесь даже малейшие погрешности?!