Литературная Газета, 6543 (№ 08/2016) - [21]

Четвёртое окно смотрит во двор. Здесь моя пятнадцатиметровая квадратная комната. Живу в ней одна. Не боюсь, я взрослая, в ноябре исполнится двенадцать лет.

Мама любит гостей, показывает столицу, вникает в их проблемы.

Отец работает начальником в министерстве. За ним рано утром приезжает чёрная машина «эмка», поздно вечером «эмка» привозит его домой. Мама говорит гостям, что работа угнетает отца. Он тоскует по заводу. Поставил на этажерке в первой проходной комнате макет танка Т-34, покрытый позолотой. Все гости так или иначе связаны с этим танком и гордятся тем, что участвовали в его создании и в испытаниях.

Середина сентября 1947 года. Воскресенье. Мама отправляет нас с отцом гулять по городу. Советует где-нибудь пообедать.

Так оказываемся мы в ресторане гостиницы «Гранд-отель», примыкающей к гостинице «Москва» со стороны Музея Ленина, в нём до революции заседала при царе, всего-то тридцать лет назад, Государственная Дума.

В этот день все обращали внимание на моего высоченного отца, в светло-сером костюме и с тремя медалями лауреата Сталинской премии. Он впервые прикрепил их к пиджаку, вернее, мама заставила его сделать это, сказав:

– Ты стесняешься, а надо гордиться. Там, где вы захотите обедать, вас хорошо обслужат, вот увидишь.

Официантка была само радушие. За соседним столом сидели трое мужчин и поедали отца глазами. Они выпивали, громко говорили, читали друг другу стихи. Подсели к нашему столу, представились, расспрашивали отца про танк Т-34. Это были поэты Павел Антокольский, Александр Межиров, Виктор Гончаров. Я узнала их. Вырезала разные стихи из газет и журналов. Раскладывала в папках. Там были и их стихотворения.

Сердце моё сильно билось от счастья. Видеть поэтов так близко! Впервые!

Шли годы. В них уложилось многое. Опубликовали мои стихи в «Пионерской правде», дети засыпали меня письмами. Я окончила школу, как раз в год смерти Сталина, пережила смертельную давку на Трубной площади. Тем же летом гостила на даче у друга отца, писателя Ивана Фёдоровича Попова. Этой же осенью поступила в МГУ на русское отделение филологического факультета. Проучилась, вышла замуж на четвёртом курсе. Вместо Ларисы Кучеренко стала Ларисой Васильевой. Пошла служить в редакцию журнала «Советская женщина». Быстро доросла от отдела писем до отдела литературы. Начала писать очерки, статьи, рецензии, а также песни с разными композиторами. Одной из них – «Расцветай, весна» (композитор Ю. Чичков) открывалась радиопередача «Пионерская зорька». Прошло ещё несколько лет – родила сына Георгия, побыла в декрете, вернулась в «Советскую женщину». Стала осторожно приближаться к литературному миру. Заходила в журнал «Юность». Нет, не предлагать свои стихи, а посмотреть их портфель для публикаций у себя в журнале. Познакомилась там с поэтами Николаем Старшиновым, Олегом Дмитриевым и Владимиром Костровым. В доме, где была редакция журнала «Юность», с обратной стороны находился, словно намазанный для меня то ли мёдом, то ли ядом, зал Центрального Дома литераторов – ЦДЛ. Не помню, как я оказалась в нём, но, начав публиковать свои стихи, довольно часто стала бывать там. Однако после 19 часов вечера в ЦДЛ не задерживалась. Семейная женщина должна соблюдать приличия. Муж, впрочем, ни на чём не настаивал, но, будучи трезвенником, сам не любил шумных компаний стихотворцев, а там круто пили.

Книгу «Путешествия друзей с врагами» подсказал мне Александр Петрович Межиров. Он не раз говорил, что я могу написать нечто максимально объективное о литературном процессе своего времени.

– Почему я?

– Вам семья дала возможность получить воспитание и образование глубже, чем у большинства современных литераторов, залётных москвичей. Вы самодостаточны, значит, не ревнивы к успехам других, не влюблены в себя и лишены зависти. Не подумайте, что всё это вас украшает. Скорее смазывает яркость образа. Вы не персонаж, не героиня, а лишь фигура из массовки. Вы привлекательны, но мужчине к вам не хочется пристать. С вами интересно говорить. Спорить? Нет! Вы слишком правильная, хотя взгляды ваши парадоксальны. Вас возбуждает не мужское прикосновение, а чужой талант. Всегда готовы поддержать его. Вы могли бы стать летописицей. Если бы вас назначили министром культуры, что маловероятно, было бы хорошо для культуры.

Межиров – выдумщик. Фантазёр. Правдолюбец и лгун вместе. Честный плут. Увлекает парадоксами. Подчёркнуто говорит мне «вы». Девочку с косами и с отцом-лауреатом со мной, похоже, не связывает. Но не уверена.

Свои «Путешествия» задумывала я несколько раз. В разные годы. И возвращалась к ним. Много событий, поездок. Разные спутники. Сёла, города. Реки, моря. Стройки. Заводы. Колхозы. Чтение стихов на разных площадях. Общение с писателями, читателями. Споры.

Мучилась с названием книги.

Как назвать точнее? «Путешествия врагов с друзьями» или «Путешествия друзей с врагами»? Думала. Советовалась. Запутывалась в решениях.

Окончательно остановилась на втором названии. Оно вернее, шире. Оно многозначно. Благопристойно. Щедро. Особенно, если враги в кавычках. Враги, какие враги? Разве что придуманные для управления литературным процессом. Кем придуманные? Зачем? Когда?