Литературная Газета, 6535 (№ 49/2015) - [8]

Сейчас в Ватикане всё больше священников из Индии, Латинской Америки...Происходит гигантский поворот – прямая атака против капиталистической системы. Заметьте, первая реакция США на заявления папы была очень отрицательной. Но начинается борьба даже внутри католической церкви в Америке. Это серьёзно. Я читал энциклику папы римского, согласен на 90 процентов c тем, что он писал. Папа уже дважды говорил: «Осторожно, мы сползаем к третьей мировой войне». Ещё и поэтому считаю его большим союзником.

Путин встречался с ним, это был сильный политический шаг, который укрепил авторитет и Путина, и России в целом.

– Вы начали бороться с фальшью, в том числе Америки, в информационном поле. Вас в США явно не любят…

– Да, происходящее, может быть, и опасно для меня лично, но я смотрю на них и вижу, как они раздражены, как меня ненавидят. Тем не менее не могут остановить. И чем больше людей обо мне узнают, тем труднее им будет это сделать. Они не могут атаковать открыто, поскольку у меня есть своя история, также трудно сказать, что я сумасшедший, и т.д. Тогда они избрали другой путь –умалчивание. Меня игнорируют. Если я буду ещё более мощной фигурой, конечно, мне будет ещё сложнее. Но я получаю от своей деятельности только удовольствие. Менять мир в лучшую сторону – что может быть лучше?

БеседовалаЕкатерина ГЛУШИК

«Подлинно гениальному не нужны крайности»

«Подлинно гениальному не нужны крайности»

Общество / Новейшая история / Свиридов - 100

Теги: Георгий Свиридов

Из книги Георгия Свиридова «Музыка как судьба»

О лжи и правде

Вся жизнь (видимая) – ложь, постоянная ложь. Все уже привыкли к этому. Мы живём, окружённые морем лжи. Дети и родители, мужья и жёны, общества, континенты, целые народы живут в полной неправде. Отношения человеческие (видимые нами), государственные, деловые – ложь.

Правда возникает лишь на особо большой глубине человеческих отношений, возникает редко и существует, как правило, короткий срок. Потому-то так ценна всякая правда, даже самая малая, то есть касающаяся как бы малых дел. Правда существует в великом искусстве, но не во всяком искусстве, считающемся великим.

В оценках (узаконенных как бы временем) тоже многое – неправда. Лживого искусства также очень много. Вот почему так воздействует искусство Рембрандта, Мусоргского, Шумана, Ван Гога, Достоевского, Шекспира и др. великих художников. Но не всё правда даже в этом великом искусстве, часто её искажает, например, красота (эстетизм!), ремесленное начало искусства; например, у Баха много фальшивого, пустого искусства (фуги и др.). Есть неправда от позы художника, от самой неправды его души и от многих других причин.

Вся эта мысль очень верная, трудно её высказать мне, не хватает слов и, м.б., понимания всей глубины этой идеи, сейчас, ночью, пришедшей мне в голову, совсем не от дум об искусстве, а из размышления о человеческих отношениях.

Трагическое и прекрасное

За последнее время появилось очень много измышлённого искусства, исходящего из мысли, из разума, из рассудка. С разумом мы привыкли отождествлять нечто спокойное и уравновешенное – разумное. Я имею в виду другое. Измыслить можно всё, что угодно. «Из мысли» («из разума») может исходить состояние неблагополучия или драмы, всё, что угодно (в том смысле, что не пережитое, не прочувствованное душою, не выстраданное). Вот такого измышлённого искусства самых разнообразных состояний: и сухого, и торжественного, и очень драматичного, и бодро-оптимистического, и истеричного, и безысходного – такого искусства появилось огромное количество. Появилось очень много измышлённого.

Надо сказать, что в этом направлении достигнут большой прогресс, что техника измышлённого искусства стала необыкновенно высока. Очень развились и техника, и умение измыслить всё: измышлённое искусство, измышлённые чувства, измышлённое положение, измышлённые состояния...

Для этого состояния человека придумано бесконечное количество новых инструментов, новых музыкальных средств, именно исходя из мысли (разума, придумки, выдумки) проведена огромная экспериментальная работа, и тут действительно добились очень многого: люди применяют самые сложнейшие средства музыкальной выразительности. Тут и гамма уже мала стала и обязательно надо применять все двенадцать звучащих звуков, и даже их мало, обязательно надо применять ещё четвертитонные звуки.

Вот это искусство, которое презирает простоту, т.е. не то чтобы презирает, а без особенного уважения относится к простому, потому что измыслить простое как раз очень несложно. Простого искусства можно измыслить бесконечное количество и так просто, как писал Шуберт или, допустим, Гурилёв и Варламов, или Глинка.

Музыкантская среда полупрезрительно относится к Верди и Пуччини, не говоря уже о Леонкавалло, Масканьи. Между тем всё это – гениальные композиторы, гениальные художники, произведения которых не устарели и сохранили огромную силу воздействия. Опера Леонкавалло «Паяцы» относится к числу тех подлинно гениальных произведений, влияние которых было исключительно велико… Если взять нашу русскую художественную жизнь, то можно с несомненностью сказать, что воздействие этой оперы ощущается в таких, например, произведениях, как драма Блока «Балаганчик», балет Бенуа и Стравинского «Петрушка».