Литературная Газета, 6532 (№ 46/2015) - [7]

Возможно, новгородцы победили бы москвичей, если бы немцы выстроили союз на иных основаниях. Ганзейские города были заинтересованы не в единстве Германии, а в развитии балтийской торговли. Как отмечал теоретик «евразийства» Пётр Николаевич Савицкий, «ганзейцы были полны сепаратизма, не осознавали общности своих интересов с интересами Германии».

Новгородская экономико-политическая система была полностью олигархической. К середине XV века две трети земель оказалось в руках крупных землевладельцев – на правах вотчин, то есть наследственной родовой собственности, четверть – у церкви, а у республики (государства) – всего девять процентов. При этом более чем половиной всех частных земель владели 60 человек из узкого боярского круга. Новгородом правило внешне демократическое «собрание посадников», где были представлены боярские кланы, затем – «совет господ» – боярских семей, владевших новгородскими землями. Прославленное отечественными историками и писателями новгородское вече, некогда орган прямого волеизъявления горожан, превратилось в декорацию, за которой, особо не скрываясь, стояли аристократические группы.

С конца XIV века начались восстания на Русском Севере против власти новгородского боярства. Ряд обширных территорий перешёл под руку московского великого князя, становясь «чёрными волостями», без господской власти, с общинным самоуправлением. Новгород уже был не в состоянии оборонять северо-западные рубежи Руси; отряды бояр, лишённые единого управления, не могли наладить взаимодействие друг с другом и с городским ополчением. В итоге республика потеряла большую часть Чудских земель (Юрьева, южной Финляндии, побережья Ботнического залива, большей части Западной Карелии). На эти земли надолго уселись, вплоть до побед Петра Великого, рыцари Ливонского ордена и шведские феодалы. Как отметил современный историк Александр Тюрин, Новгород даже побоялся прийти на помощь своему «брату» Пскову, нещадно разоряемому литовско-татарскими отрядами Витовта, предпочитая откупаться от воинственного литовского князя.

Москва же, ведя борьбу за общерусские торговые пути, становилась «собирательницей земель». В отношении всей Руси Новгород оказался «чужим», а Москва – «своей».

Главный конфликт времён Петра Столыпина

Столыпин бросил вызов российскому финансовому миру, потребовав, чтобы государственный Крестьянский поземельный банк перешёл в подчинение МВД (Столыпин занимал одновременно пост министра внутренних дел) и выпустил облигационный заём на колоссальную сумму в 500 млн. рублей для развития аграрного сектора, который тогда был ведущим в экономике страны и остро нуждался в деньгах. Получив в процессе Столыпинской реформы землю, крестьяне напоминали армию без патронов. Государству следовало сделать решающий шаг для их поддержки, чтобы уменьшить хищничество экономически сильных структур. Однако чисто «бухгалтерский» подход министра финансов В.Н. Коковцова, считавшего, что главным для министерства является не развитие, а накопление золотого запаса, не позволил создать инвестиционный банк. Российский золотой запас был самым большим в Европе, но толку от этого было мало, так как Государственный банк эмитировал недостаточное количество денег. «Россия была одной из редких стран, где сумма кредитных билетов в обращении была ниже суммы золотого запаса», – писал в своей книге Кирилл Кривошеин, сын соратника реформатора, министра земледелия А.В. Кривошеина.

Громадная денежная масса, несмотря на нужду народного хозяйства в инвестициях, не была использована для разрешения острейшего экономического противоречия между бурно развивающейся промышленностью и примитивным земледелием.

Если бы замысел Столыпина был реализован, жизнь государства повернулась бы в новом направлении. Кстати, после увольнения Коковцова в начале 1914 года был принят экономический новый курс, включавший даже пятилетнее (!) планирование. Но в итоге преодолеть сопротивление финансовой элиты не удалось.

Показательно, что и попытка защитить тогда на международной арене интересы российских аграриев, предпринятая Советом съездов биржевой торговли и сельского хозяйства, была в Европе встречена настоящими репрессиями, занижением натурального веса при приёмке русского зерна в порту Марселя, бойкотом Бременским союзом российских импортёров зерна.

Почему устранили НЭП?

Принято считать, что НЭП исчезал «постепенно», по мере исчерпания своего потенциала. Но есть точная граница, перейдя которую сталинская группа отказалась от него. Это произошло, как только выяснилось, что огромные финансовые средства, выделенные на индустриализацию, через коммерческие банки перетекают на более выгодные торговые операции. Другими словами, банки наживались на бюджетных деньгах. Тогда и было принято решение о создании двухуровневой финансовой системы СССР. 30 января 1930 года вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О кредитной реформе». Оно коренным образом меняло денежную систему государства, ликвидировало взаимный кредит между организациями и предприятиями госсектора. Его действие распространялось и на все кооперативные виды собственности. Коммерческое кредитование заменялось исключительно банковским, через Государственный банк. Госкредиты больше не могли превращаться в наличные деньги. За счёт этого стратегического решения был обеспечен взлёт капитального строительства в 1930 годы.