Литературная Газета, 6512 (№ 23/2015) - [3]

Неменский убеждён, что подобное восприятие Польши является «безграмотным, основанным на полном непонимании польских реалий»: «Польша – страна с очень глубокой политической мыслью, то есть традицией осознания своих интересов в международных отношениях, и обладающая немалыми возможностями для её реализации. Польша проводит очень продуманную внешнюю политику. Это не значит, что умную, правильную или удачную. Но те или иные отношения с США и Европой довольно органично укладываются в представление о польских интересах».

В то же самое время, по мнению эксперта, сегодня «поляки вообще не имеют дела с реальной Россией. Если посмотреть, о какой России пишут в Польше, в том числе и весьма маститые политологи, то это окажется совсем не та Россия: не та, в которой мы живём, а та, которая воображается польской культурой». Даже «в весьма серьёзных изданиях в принципе игнорируется существование русского общественного мнения, вся политологическая мысль концентрируется только на одном: чего хочет Путин. По тем же причинам полностью игнорируется и русское общественное мнение на Украине – его там просто нет, так как у русских его не бывает. То есть польская русистика в принципе не ставит задачу понять реальную Россию: она продолжает разрабатывать свой старый польский стереотип».

С тем, что у России «геополитическая концепция взаимодействия с Польшей отсутствует», согласен и ведущий эксперт Фонда исторической перспективы Павел Святенков. А в ХIХ веке, сказал он, у Российской империи геополитическая концепция была. Она заключалась в требовании, чтобы Польша была «как минимум не враждебной России, чтобы она не препятствовала взаимодействию России с Европой». Но это, констатировал Святенков, «не очень хорошо удавалось». По его мнению, «советское руководство проводило[?] политику сильной Польши. Но сильной с точки зрения сталинского руководства. Создавая послевоенную Польшу в нынешних границах, Сталин сделал её максимально моноэтническим государством». После его смерти выяснилось, что «сильная Польша одновременно является слабым звеном советского блока. Начиная с 1950-х годов проблема Польши стала очень значимой в отношении СССР с Западом». Святенков уверен: «Россия должна изучить польские и другие геополитические концепции и выработать свой ответ и на уровне ценностей, и на уровне высокой теории».

Главный советник-руководитель группы советников директора РИСИ Владимир Козин затронул проблему военно-политических взаимоотношений России и Польши. По его мнению, есть три момента, которые «в сердцах многих россиян вызывают глубокую озабоченность». В первую очередь это планы создания на территории Польши комплекса системы ПРО. По словам Козина, программа осуществляется, в 2018 году комплекс будет развёрнут: «Там будут размещены не только ракеты-перехватчики. В эти же 24 шахты могут загружаться крылатые ракеты наземного базирования». Беспокойство вызывают призывы польского руководства обеспечить внушительное присутствие в стране американских военных, а также центра управления силами и средствами НАТО в Восточной Европе. По мнению Козина, необходимо обратить внимание и на операцию по балтийскому воздушному патрулированию: «Натовцы используют самолёты двойного назначения – носители как обычных, так и ядерных вооружений. Тактическое ядерное оружие США на них может появиться в любой момент. Наши военные найдут ответ. Однако закладывается мина под наши отношения – под отношения тех людей, которые хотят восстановления добрых отношений между Россией и Польшей».

Серьёзной проблемой является состояние умов польской политической элиты. Вот мнение профессора Института международных отношений Варшавского университета Станислава Беленя: «Трудно найти в Польше политика, который осмелился бы желать России добра и признать, что её успехи соответствуют интересам польского государства».

Этот вывод откровенен и значим. Хотя сам Белень и некоторые другие польские политологи и историки стремятся к улучшению отношений с Россией, однако при таких настроениях польской политической элиты ждать перемен к лучшему придётся долго.

Теги: Россия , Европа , СМИ

Не мытьём, так катаньем?

(Олег Пухнавцев. Война на футбольном поле, "ЛГ", № 22)

•Не понимаю, что это ещё за «символический капитал», о котором пишет Пухнавцев. Если это то же самое, что раньше называлось «привлекательным имиджем государства» в глазах иностранцев, а по существу является «потёмкинскими деревнями», то такой капитал полезен, но вторичен. Это даже не инвестиционная привлекательность и не репутация надёжного партнёра или заёмщика, а так, шикарный офис при отсутствии производства. Подобную привлекательность имела Куба при Батисте. Шикарные отели, пляжи и рестораны для богатых туристов, при этом - абсолютно нищий народ.

Алексей БУРОВ

•Эта война на футбольном поле – продолжение санкций. Но точнее – это только подготовка к войне, основные события развернутся позже и самый крупный выигрыш в ней «цивилизованных» – отмена или бойкот ЧМ-2018 в РФ каким-нибудь альтернативным чемпионатом после того, как наша страна потратится на его подготовку. Был и остаюсь последовательным противником мундиаля в РФ. Что по мне, так лучше по-другому: это называется «мягкая сила». Но она эффективно действует тогда, когда есть в достаточном количестве сила твёрдая – мощная экономика, мир и согласие в справедливом обществе, развитые институты гражданского общества и социальная защищённость населения, безопасность государства.