Литературная Газета, 6501 (№ 11/2015) - [43]

Ещё строчки: «Пришло от тебя письмо. Боже, как я был рад ему! Твои письма – моя единственная радость».

Почта во время войны работала очень плохо. Письма иногда шли по месяцу и больше. Ф., оказывается, однажды не получал от меня письма около полугода. А ведь я писала часто и много (хотя и меньше его). Значит, какая-то часть просто не доходила. К тому же у него часто менялся адрес. Он просил товарищей пересылать письма со старого адреса на новый. Иногда пересылали.

Как странно у него сочеталась вера в Бога с патриотизмом той поры! («Я буду первым в бою. Страха в сердце нет. Отдам делу победы свою жизнь, своё комсомольское сердце» – это из его последних писем.)

Он всё время рвался на фронт из тыла, с учений. Почти во всех письмах эта мысль. С конца июля 1943 г. он – на передовой. Писем много, и все очень бодрые. Пишет: «Вот здесь мне нравится». 12 августа был слегка ранен осколком. Из госпиталя убежал – узнал, что товарища из экипажа его танка убили. Возникло желание мстить. И опять рвался в бой. И бой 9 сентября 1943 г. оказался последним.

Писал до этого мне: «Поверь, я не окажусь трусом. Страха совсем нет в душе…»

Только сейчас понимаешь, какой ценой досталась победа. Тогда не очень понимали. Юные были.

Он очень храбрый был. Рвался туда, где опасность. Настоящая мужская черта. Храбрость проявлялась и в школе (ещё по-детски – отчаянностью). Ничего в нём не было от пай-мальчика. Но при этом любил всё романтическое и возвышенное. Многие над ним тогда посмеивались.

Армия, проза жизни, быт, война – большую школу он прошёл за два года, но так и остался романтиком. Из писем в Луховицы: «Вот меня записали в военкомате в авиацию. А я не люблю машин. Я хотел бы на море или скакать по степи на горячем коне…»

Какие кони?! Откуда?! В эту-то жестокую войну?! Да и море у него какое-то нереальное. С парусом, что ли? Когда кругом подводные лодки и крейсеры.

В самом последнем письме: «Прими мой привет и горячий поцелуй». И здесь же: «Каждую минуту грозит смерть...»

Сейчас все письма пожелтели от времени. Чернила выцвели. Но сохранились треугольнички военных лет с печатью «Проверено военной цензурой». Бумага, почерк, чернила как будто продолжают излучать тепло рук писавшего, передавая его настроения, его чувства. В письмах называл себя не солдатом, не красноармейцем, а воином. Из Астрахани писал: «Сегодня я принял присягу, теперь я стал настоящим воином».

Во время войны была очень распространена формула: «За Родину, за Сталина!» (сейчас о ней стараются забыть). Ф. никогда её не употреблял, выдумал какую-то свою, странную: «За Отечество, за славянство». Что-то в ней есть похожее на дух Первой мировой войны.

Вспомнила: одним из его любимых героев был генерал Брусилов. Он о нём много читал и при встречах что-то мне рассказывал об этом (а ещё из XIX века – о генерале Скобелеве). Он никогда не говорил «СССР», а всегда только – «Россия» (слово необычное для того времени), вместо «поле боя», «поле брани» и т.д. Романтичность вообще была свойственна его натуре. Когда он очутился на передовой, то радовался, что вокруг опасно, что здесь можно проявить храбрость. В последних письмах о взрывах, выстрелах, вспышках ракет – восторженно. «Ты ведь знаешь, я люблю опасности», – писал он в одном из писем.

Ф. погиб в 21 год и навсегда остался молодым. Сейчас особенно остро ощущаешь невосполнимость оборвавшейся жизни. Как знаменательно, что прощались мы друг с другом (июль 1941 г.) с поцелуями, и в последнем письме он прощался со мной ( а по существу, с жизнью), тоже послав мне «поцелуй» (8 сентября 1943 г.).

Он застал перелом в войне. Стало уже ясно, что мы победим. Недаром в последнем письме он говорил о желанном дне победы, когда все школьные друзья соберутся за столом и поднимут бокал доброго вина за победу.

Не получилось. Не дожил...

Подготовила Евгения РУЧИМСКАЯ

P.S. В мае 1978 г. мама написала запрос в Центральный архив Министерства обороны СССР (Подольск) и в июне получила ответ:

«По документам учёта безвозвратных потерь сержантов и солдат Советской Армии установлено, что сержант Фуфаев Серафим Сергеевич 1922 года рождения, уроженец г. Москвы, пропал без вести в декабре 1943 года.

...Дополнительная проверка по документам 16 гв. тп (в/ч пп 18985) положительных результатов не дала».

Теги: Великая Отечественная война

«ACHTUNG! Дети!»

Не знаю, смеяться или плакать. Вроде "прикольно", как модно теперь говорить в молодёжной среде, а с другой стороны[?] Впрочем, судите сами. «ACHTUNG! Это Спарта, чувак!» - предупреждает, уточняет и торжествует одновременно плакат на… обложке школьной тетради. Призыв сопровождает зубодробительный рисунок – один боец эффектно бьёт другого ногой в лоб. Высший пилотаж боёв без правил. И подпись – винегрет из языков, стилей, сленгов…

«ACHTUNG!» в генетическом коде моего поколения. «Внимание!» по-немецки. Слово из фильмов про фашистов. Сильное, командное слово. Мимо не проскочишь. Не слово – биография целого поколения, а то и ещё двух послевоенных. Дальше – Спарта, романтично-экзотический Древний Рим, в котором не только наслаждались красотой женщин и муз, но и выбраковывали слабых, сбрасывая «неудачных» детей в пропасть… И расслабляющее, как бы микширующее возникшую тревогу слово «чувак», замыкающее фразу-предупреждение: «ACHTUNG! Это Спарта, чувак!»