Литературная Газета, 6483 (№ 41/2014) - [21]

и по ходу дела:

Он, как пасынок природы

И шутник в своём кругу,

У девчонки мимоходом

Вздёрнул платье на бегу…

Зато у Николая Никонова, автора более двадцати книг, иные пристрастия и эпикурейский подход к жизни: « Веселись, пока не стар ты, / Впрочем, возраст – не помеха».

Персоналии антологии озабочены исследованием творческого процесса. И каждый решает проблему по-своему. Борис Троицкий убеждён, что тут замешаны «чёрные маги», и эти

Маги отваги – маги искусства

Наперекор суете и злословью

Чертят наитие собственной кровью.

В дух обращают себя на мгновенье

И превращаются в стихотворенье.

Упивается собственным открытием Кнарик Хартавакян, не замечая Маяковского:

Как солнце, как маяк, свети же, Слово, –

На благо людям, темени на страх,

Победоносно мощь умножив, снова

Сияньем вторь светилам в небесах!

И тут как тут наготове простодушный Анатолий Чекулаев, за которым помчался опавший лист, «безутешно пытаясь догнать…». Поначалу, кажется, драматическая коллизия разрешена творческим позывом автора: «Я тетрадь со стихами открою, чтобы песню о нём написать». Ан нет, и на этом хочется плакать от жалости: «Ведь порою судьба у поэта / Так похожа на этот листок».

Собрали без малого пятьсот страниц антологии Николай Скрёбов и Игорь Кудрявцев, представляющие две ростовские организации параллельных писательских союзов. Составители слывут среди местных литераторов людьми компетентными, хотя и легко меняются согласно «линии партии». Кстати, в своё время тот же Скрёбов, ныне верный либеральной парадигме, вполне искренне писал:

Людские сердца зажигая огнём,

Уже не мечта и не призрак,

Становится нашим сегодняшним днём

Великий восход коммунизма.

Искренен с обратным знаком и Кудрявцев в своём заявлении:

Слава мирская,

Слава людская,

Ты – погремушка

В руках удачи,

Но я равнодушен к тебе,

Поскольку меня знает Бог.

Перед составителями стояла конкретная задача, видимо, был определён список авторов, даже равный объём – по четыре страницы на брата или сестру. При этом далеко не все известные поэты, чьи судьбы связаны с Доном, включены в книгу. Вот и получилось то, что получилось. Отпетые графоманы с писательскими билетами соседствуют с действительно стоящими поэтами, и первые как раз в выигрыше: шутка ли, напечатаны на равных с избранными. Вопрос – чем они хуже? Ответ понятен – ничем!

Однако тенденция. Сплошь и рядом в разных местах выходят подобного рода издания. Как правило – антологии местного разлива, куда вставляются новоиспечённые классики. Литературные критерии? Как говорят в Одессе: «Я вас умоляю!..» В Ростове и далее везде говорят то же самое.

 РОСТОВ-НА-ДОНУ

Теги: Поэзия Дона , Антология

Это странное слово «билингв»

Люба Юргенсон. В месте опасности. - Париж, Издательство Verdier, 2014. – 121 с. – 9000 экз.

В голове "билингва" сосуществуют на равных не просто два языка, но и два мира. Такова, на мой взгляд, проблематика «билингвизма». И именно эта проблематика всесторонне рассматривается в новой книге Любы Юргенсон Au lieu du p[?]ril , выпущенной парижским издательством «Вердье» в сентябре этого года.

Люба Юргенсон (Luba Jurgenson), писательница и литературный переводчик, родилась в 1958 году в Москве, в семье потомков известного музыкального издателя П. Юргенсона. Она – доцент кафедры русской литературы университета Сорбонны (Париж-IV). Во Франции живёт с 1975 года.

В почётном списке переведённых ею книг – произведения русских писателей-классиков и современных авторов, от Льва Толстого до Шаламова. В 2011 году за перевод эссе В. Торопова «Апология Плюшкина» Л. Юргенсон была награждена премией «Русофония», которую вручают в Париже за лучший перевод года. Вторую премию «Русофония» она получила в 2013-м за перевод романа Л. Гиршовича «Шуберт в Киеве».

Свои рассказы и романы Люба Юргенсон пишет исключительно по-французски. Но темой её последнего эссе Au lieu du péril – «В месте опасности» – стало дву­язычие.

...Театр начинается с вешалки, а книга – с заглавия. Заглавие «В месте опасности» являет собой половину цитаты из оды Ф. Гёльдерлина «Патмос».

Целиком цитата звучит так: «В месте опасности растёт и спасение». И уже в самом этом заголовке налицо сложнопереводимая игра понятий. Ибо Au lieu du péril можно расшифровывать двояко: «В месте опасности» или «Вместо опасности».

И подобное удвоение смыслов – камертон для всей книги.

Её объём невелик – всего 121 страница. Но какая бурная алхимическая вербальная возгонка совершается под скромной горчично-жёлтой обложкой!

«Мы маневрируем в языке между чуждым и привычным. Мы приручаем вещь, называя её – и мы же отпускаем её в дикий лес. Путь «оттуда» всегда иной, чем путь «туда», при этом обратный путь всегда короче. Говорить целый день на чужом языке так же утомительно, как возить тачку с камнями. Билингв – тот, кто владеет двумя мирами; для него оба языка – свои. При этом он всегда сможет сказать об одном из них: «другой». То, что очевидно по одну сторону, будет непонятным по другую – стоит лишь переступить порог...» – пишет Люба Юргенсон.

Книга «В месте опасности» представляет собой репортаж. В свойственном автору простом и сдержанном стиле рассказывает Юргенсон о себе, о событиях своей жизни – вернее, о двух её витках, переплетённых воедино. В пёстрой мозаике повествования пейзажи и люди, судьбы и горы, Кремлёвская стена и Стена плача... – а слова имеют свой запах, цвет, вкус.