Литературная Газета, 6470 (№ 27/2014) - [33]

Украинское телевидение лебезит перед хозяевами, переводя там, где понятны оба языка, русские тексты на «мову». При этом никто не будет снабжать русскими субтитрами украинский язык. В полностью двуязычной стране это «языковый» геноцид. Чтобы знали, холопы, место. А какие ещё могут быть честные доводы, что только украинский – государственный? Государство называется Украина? Так и на Кубе, например, государственный не кубинский, а испанский. Кстати, попробуйте на украинских каналах сказать: «На Украине». Завизжат просто: «В Украине!» Но по-русски норма – на Украине . Они сразу требуют уродовать русский язык. А кубинцы – ничего, как жили на Кубе , так и живут. И ездим мы не «в Кубу», а « на Кубу ». Скажете – остров, поэтому «на»? Так и в Исландию ездим, тоже не материк.

Мы понимаем, что в Донецке, Луганске не всё так однозначно, что и там очень многие ни за тех, ни за других. Просто хотят, чтобы кончилась война, а там всё «как-нибудь…». Но мы можем сопоставлять и взвешивать. Можем вспомнить, что в Крыму 20-х годов тоже многие смирились, надеясь пересидеть, оставшиеся офицеры сдавали оружие. А потом одних утопили, других расстреляли, а иных – депортировали.

В ложь поверить легко. Но и разувериться в ней просто. Правда – это константа. Если узнал, увидел её, почувствовал – сбить с неё потом очень трудно. И закрыться от неё в современном мире можно очень ненадолго.

Уверен, сегодня на нашем телевидении правды куда больше, чем во всём мировом телесообществе, вместе взятом. Но это касается пока только новостей, публицистики, информации. Пора идти дальше, надо к духовным и культурным ценностям переходить. Пробить застрявший наглухо гламурный тромб «шоу-биза» и иже с ним. Сдвинуть его наконец на подобающее место. Поближе к «Дождю», что ли… Год литературы грядёт.

Теги: телевидение

Улитка, бегущая по лезвию грифа

Три дня болел гриппом без интернета. Смотрел телевизор. Какой восторг!

Телевизор показался мне восхитительным. Порядок в новостях. Возможность с помощью пульта быстро переключать рекламу и сериалы. А какие там уральские пельмени, оказывается! А как кенгуру рожает, вы видели?

У нас, похоже, уже до всех дошло, что не смотреть телевизор - это круто, что молодёжь (а на неё положено всем равняться) не смотрит. Так вот. Я вам больше скажу. Не только круто, но и немодно уже. И провинциально, и тупо (потому что нет ничего более возмутительно немодного, чем мода, отошедшая только что).

А по телевизору показывают рок-канал! (Для меня, мальчика 70-х, это как коммунизм и возможность путешествий во времени.) Происходит это, значит, так: лежишь, жмёшь пальцем на пульт. Мелькает всякая ерунда. Если чёрно-белое что-нибудь или про кенгуру, то на несколько секунд притормаживаешь. И вдруг какое-то очень юное щекастое лицо говорит: "Если за музыку можно получать деньги..." Это вот он и есть, рок-каналище.

Минут через 10 снова на него натыкаешься. Какие-то подростки, снова толстые (но уже другие), играют, а девушка-подросток поёт. Делают они это отчаянно плохо, плохо до пародии, но всерьёз, особенно девушка, за которую больнее всего. А потом благообразный, похожий на педофила дядечка беседует с ними беседу об их творчестве.

– Первый самый главный вопрос: вы не боитесь, что всё внимание достанется солистке?

И толстые ребята по очереди серьёзно объясняют ему, что они об этом не думают, что главное – создавать музыку, а как это выглядит со стороны, им всё равно.

Называется передача «Мас­тер-класс». В качестве мастера приглашён маститый (лет 20 уже ему) фронтмен группы «Бокаччо» (или «Петруччо», не помню), тоже толстый, но уже с татуировкой на шее и крашеными тушью для ресниц волосами.

Он тоже очень расслабленно и доброжелательно говорит что-то хорошее, очевидное и очень-преочень глупое, а потом ведущий предлагает: «Давайте мы убедимся, какой мастер к нам орлом прилетел», – и начинают показывать, как поёт группа «Бокаччо» (или «Петруччо»). Поёт она, как братья Кристовские, только дольше и хуже.

Когда мы в третий раз натыкаемся на рок-канал, толстые подростки уже закончились. Начались, напротив того, старики, но тоже одетые так, живенько... Играют они хорошо. Или, может, это так кажется на фоне устало подвывающего им симфонического оркестра.

Вдруг по самому привычно толстому для меня, зрителя рок-канала, из них с ужасом понимаю, что это выжившие из группы Deep Purple. Одно из установленных на сцене тел (но не Ричард Хью Блэкмор, другой, блондинчик) долго и действительно хорошо импровизирует на гитаре. Наверное, чтобы научиться так играть, как раз и надо одряхлеть до такого вот состояния. Хотя, например, на скрипке или виолончели научиваются играть значительно раньше. Ну так им и легче, их бабушки в музыкальные школы водят.

А когда молоденькие с щёчками не умеют (а ведь наверняка тоже с бабушками), тут-то и понимаешь вдруг. Музыка на барабанах и электрогитарах уже завершила цикл своего развития. Она больше неподвластна изменениям, улучшениям, опыту – всей этой суете. Окуклилась и впала в гомеостаз. Гомеостаз – это совершенное состояние гармонии со своей природой, как у австралийских аборигенов. И не надо туда в него лезть пальцами. Пусть будет рок-канал. Резервация для аборигенов.