Литературная Газета, 6469 (№ 26/2014) - [11]

СЕВАСТОПОЛЬСКОЕ БРАТСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Какой тут дышит мир! Какая слава тризны

Средь кипарисов, мирт и каменных гробов!

Рукою набожной сложила здесь отчизна

Священный прах своих сынов.

Они и под землёй отвагой прежней дышат...

Боюсь, мои стопы покой их возмутят,

И мнится, все они шаги живого слышат,

Но лишь молитвенно молчат.

Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:

Тут, что ни мавзолей, ни надпись – всё боец,

И рядом улеглись, своей залиты кровью,

И дед со внуком и отец.

Из каменных гробов их голос вечно слышен,

Им внуков поучать навеки суждено,

Их слава так чиста, их жребий так возвышен,

Что им завидовать грешно...

Читать такие вещи вслух – невероятное наслаждение. Повторюсь: Крыму, крымчанам баснословно подфартило, поскольку эту благодатную землю воспевали многие великие, замечательные и просто хорошие стихотворцы. Изощрённость рифм, звукопись, разнообразие, метафоры, мельчайшие детали - всё это делает данную поэзию убедительной и необходимой во всякое время. Уже много позже, если отталкиваться от Фета, другой автор, а именно Велимир Хлебников, напишет:

Итак, вы помните Судак,

Где воздух винной крепости,

И память бредит о судах

У генуэзской крепости.

А значительный, вписанный на века в коктебельскую землю Максимилиан Волошин словно бы отзовётся целой гирляндой виртуозных строчек:

КОКТЕБЕЛЬ

Как в раковине малой – Океана

Великое дыхание гудит,

Как плоть её мерцает и горит

Отливами и серебром тумана,

А выгибы её повторены

В движении и завитке волны, –

Так вся душа моя в твоих заливах,

О, Киммерии тёмная страна,

Заключена и преображена…

Ну и если мы вспомнили дорогого всем нам, стоявшего прочно, как крымские скалы, за всех русских Волошина, то нельзя не вспомнить и его товарища, который гостил у него в самые суровые годы Гражданской войны, который оставил, может быть, самые горькие поэтические строки, связанные с Крымом: речь, конечно же, идёт о Мандельштаме:

Холодная весна. Голодный Старый Крым,

Как был при Врангеле – такой же виноватый.

Овчарки на дворе, на рубищах заплаты,

Такой же серенький, кусающийся дым.

Всё так же хороша рассеянная даль –

Деревья, почками набухшие на малость,

Стоят, как пришлые, и возбуждает жалость

Bчерашней глупостью украшенный миндаль.

Природа своего не узнаёт лица,

И тени страшные Украины, Кубани...

Калитку стерегут, не трогая кольца.

Ежели размышлять о духовной сущности этого текста, то, несмотря на разность времени, почему-то эти трогательные и «набухшие почками» строфы заставляют не только вспомнить то далёкое время, но и задуматься о сегодняшней Украине. Говоря об Осипе Эмильевиче Мандельштаме, который сам был автором пронзительной поэтической формулы: «а красота не прихоть полубога, а хищный глазомер простого столяра», напомню ещё несколько строф из его стихотворения «Феодосия»:

Окружена высокими холмами,

Овечьим стадом ты с горы сбегаешь

И розовыми, белыми камнями

В сухом прозрачном воздухе сверкаешь.

Качаются разбойничьи фелюги,

Горят в порту турецких флагов маки,

Тростинки мачт, хрусталь волны упругий

И на канатах лодочки-гамаки.

Наблюдательность, живопись, убедительность. А ведь ещё Иван Бунин, Марина Цветаева, Валерий Брюсов, Анна Ахматова, Владимир Маяковский – каждый по-своему слагали стихи во славу полуострова. Одно перечисление этих имён дорогого стоит!.. А вот малоизвестное, но от этого не менее ценное стихотворение Дмитрия Кедрина:

КРЫМ

Старинный друг, поговорим,

Старинный друг, ты помнишь Крым?

Вообразим, что мы сидим

Под буком тёмным и густым.

Медуз и крабов на мели

Босые школьники нашли,

За волнорезом залегли

В глубоком штиле корабли,

А море, как весёлый пёс,

Лежит у отмелей и кос

И быстрым языком волны

Облизывает валуны…

Пусть наливает виноград

Та жизнь, что двадцать лет назад

Пришла, чтоб в эту землю лечь, –

Клянусь, что праздник стоит свеч!

Смотри! Сюда со связкой нот

В пижаме шёлковой идёт

И поднимает скрипку тот,

Кто грыз подсолнух у ворот.

Наш летний отдых весел, но,

Играя в мяч, идя в кино,

На утлом ялике гребя,

Борясь, работая, любя,

Как трудно дался этот край,

Не забывай, не забывай!..

Ты смолк. В потёмках наших глаз

Звезда крылатая зажглась.

А море, как весёлый пёс,

Лежит у отмелей и кос,

Звезда похожа на слезу,

А кипарисы там, внизу,

Нам светят, будто две свечи,

В сандалом пахнущей ночи...

Тогда мы выпили до дна

Бокал мускатного вина, –

Бокал за Родину свою,

За счастье жить в таком краю,

За то, что Кремль, за то, что Крым

Мы никому не отдадим.

И впопад кедринскому — отрывок из более современного.

Приехать к морю в несезон,

помимо матирьяльных выгод,

имеет тот ещё резон,

что это – временный, но выход

за скобки года, из ворот

тюрьмы. Посмеиваясь криво,

пусть Время взяток не берёт,

Пространство, друг, сребролюбиво!

Орёл двугривенника прав,

Четыре времени поправ!

Здесь виноградники с холма

Бегут тёмно-зелёным туком.

Хозяйки белые дома

Здесь топят розоватым буком.

Петух вечерний голосит

Крутя замедленное сальто,

Луна разбиться не грозит

О гладь щербатую асфальта.

Её и тьму других светил

Залив бы с лёгкостью вместил.

Когда так много позади

Всего, в особенности – горя,

Поддержки чьей-нибудь не жди,

Сядь в поезд, высадись у моря.

Оно обширнее. Оно

И глубже. Это превосходство –

Не слишком радостное. Но