Литературная Газета, 6465 (№ 22/2014) - [46]

И все затаили дыханье,

И тихо ступает Маланья.

Вот вышла из Синего Лога,

Босые, усталые ноги

Полощет в росе и идёт[?]

– А может, Бог даст, донесёт?

Пронесть бы за эту вот горку,

А там уж родимые крыши,

Крыльцо и родимый порог.

Но смех их так слышать ей горько!

Причины для смеха, что слышит,

А может, не будет, даст Бог?

Вдруг ветер холодный от речки

Повеял в лицо и на свечку.

И свечка мигает, мигает…

Маланья тот ветер глотает,

А речка опять пригоняет, –

И всех их ей не проглотить, –

Ветрам же – ни мер, ни границ.

– О ветер!

О ветер мой тихий!

Ты разве желаешь мне лиха?

Желаешь им разве потеху?

И жизнь мне погубишь для смеха?

О ветрик,

О ветер крылатый!

Так близко до милой мне хаты,

И крыша родная – мне веха.

Прошу я, прошу тебя, любый:

Помилуй,

Помилуй…–

Шептала,

Кусала просохшие губы.

И ветер глотала.

Маланья ушла уж за горку,

И свечка в затишье, как зорька,

Горела, мигала пригоже…

Во двор свой заходит.

О Боже!

К ступенькам, под окна несёт.

А липа ей шорох трясёт,

Что аистом тоже светла…

Все вольно вздохнули:

– Пришла!

Но синею тихою ранью

Три пули догнали Маланью.

Упала она, поползла,

И кровь огонёк залила.

1943

Рогнед МАЛАХОВСКИЙ

***

Жемчужина в янтарнейшей оправе,

Моя ты Нарочь, кто я

Без тебя,

Без верности той соловьиной славе,

Не осознавшей всё ещё себя?!

Мальчишкой

По тропе рассветно росной

Спешил послушать сказки камышей.

Качались в облаках седые сосны...

Вот и сейчас я пред красой твоей.

И снова поплыла душа по волнам,

И вновь мечтаю, будто бы во сне,

О доброте, о вдохновенье вольном,

О всём, что с детства здесь досталось мне.

Любовью под созвездьем Бережницы

Меня обнимет утренний покой.

Бросают звёзды серебро

В криницы,

И я ловлю счастливою рукой.

...Путями памяти на этот берег

Вернусь не раз, тоскуя и любя

Своею благодарностью и верой...

Моя ты Нарочь, кто я

Без тебя?!

Янка Купала на Нарочи

Волны роз и поэзии тайна...

Ночь купальская мир укрывала,

И казалось, что вовсе случайно

Шёл вдоль берега Янка Купала.

Перешёпт камыша за шагами,

Тени смутных огнищ в нём вздыхали,

И преданья как будто бы сами

В каждом шорохе вдруг возникали.

Ночь легко полнолуния светом

Торный путь рыбакам освещала.

Шёл к поэме по вечным приметам,

Вдохновляясь простором, Купала.

Видел он, как склоняются сосны

К бездне, даже для гула дырявой,

Как взметнулись тревожные кроны

И поэзию сделали явной.

Песню давнюю голосом слёзным

Бережница во тьме запевала.

Загорались над чувствами звёзды,

И счастливым был Янка Купала.

Исповедь

Прыткий, распахнутый ветер

В лунную даль позовёт.

Тихим кочевником вечер

Бродит под каплями звёзд.

Мокрыми окнами хата

Смотрит в осенний садок.

Мысли, витая крылато,

Станут дыханием строк.

Ночь мне диктует:

– Пиши

Исповедь тайны души!

Небо, за мной наблюдая,

Тоже как будто прочтёт, –

Видимо, не одобряя,

Тенью окна зачеркнёт.

Душа поэта

Не вернуть солнцеокого лета,

Не забыть тополиных аллей,

А душа молодого поэта

Очарована пением фей.

Время смотрится в даль вековую

Вновь глазами обиженных звёзд,

А слова мои радость милует –

Растревожила душу до слёз.

Бродят тени забытого лета,

Ветер прячет себя в камышах,

А душа молодого поэта

Певчей птицей парит в небесах.

Бережница

Ты, богиня озёр, Бережница,

В бездне вечной, в густой тиши

Спрячь беду, помоги же сбыться

Сокровению души.

Бережница, химера поэта,

Насладиться любовью дай

И в глубинах земного света

Вдохновением возвышай.

Бережница, моё просветленье,

Ослепляешь красой живой,

Сердца сумрачные сомненья

Хоть немножечко успокой.

Бережница, водица святая,

Жизнестойкая сила твоя

Мне теперь – как волна золотая,

Чтоб очистился я.

Перевод Изяслава КОТЛЯРОВА

Теги: Антон БЕЛЕВИЧ , Рогнед МАЛАХОВСКИЙ

«Украшены белорусцами»

Белорусы Москвы. XVII век / Сост. О.Д. Баженова, Т.В. Белова. - Минск: Белорус. Энцикл. имени П. Бровки, 2014. – 472 с.: ил. – 3000 экз. (Энциклопедия раритетов).

Издательство "Белорусская Энциклопедия имени П. Бровки" в рамках издательской программы Правительства Москвы выпустило книгу-альбом, в которой представлена поистине уникальная коллекция произведений, созданных в Москве в XVII веке белорусскими керамистами, резчиками, золотых и серебряных дел мастерами, оружейниками. Среди ратитетных экспонатов изразцы на главах церквей Теремного дворца и резной деревянный иконостас Архангельского собора в Кремле, убранство Крутицкого теремка и Воскресенского перехода, украшения Донского монастыря и многих других московских храмов.

В результате войны 1654–1667 годов из восточных земель Великого княжества Литовского в Московское государство были вывезены сотни ремесленников, которые совершили настоящую революцию в русском храмовом искусстве. В Москве выходцы из Белой Руси жили в Старопанских слободах у Воронцова поля и на Якиманке, в Литовском подворье на Успенском яру, Литовском посольском дворе в Китай-городе, литовских купеческих дворах на Варварке и Лубянке, в Бронной, Гончарной и Мещанской слободах. Русский историк И.Е. Забелин в 1895 году писал: «В 1668 году[?] украшены хоромы Коломенского дворца резчиками, большей частию поляками или белорусцами, вызванными… из покорённых перед этим… Полоцка, Витебска и Вильны».