Литературная Газета, 6461 (№ 18/2014) - [31]

Когда-то, в гораздо более спокойные дни, выступая в Харькове, я получил вопрос журналиста газеты «Время». Скорее, даже не вопрос – подводку к разумеющемуся ответу: «Считаете русских и украинцев – братскими народами?» – И корреспондент обернулся к аудитории. Харьковский политех. Интеллигентные лица, говор, круг интересов – абсолютно тот же, что в Москве, Питере… Провести между нами черту любого цвета, хоть самого розового, – рука не подымалась, готовый штамп застрял в горле… Я ответил: «Не считаю» и после тяжело повисшей паузы пояснил: «Считаю русских и украинцев одним народом». В контексте общего разговора ясно было: под «русскими украинцами» имелся в виду восток, горящий сегодня.

Книга, которую я тогда представлял, как раз и раскрывала, что «галицаи» – другой народ, выведенный, что примечательно, вокруг синтезированного языка. Два сравнимых по значимости случая, когда новейшая история подтвердила древнее «В начале было Слово»: 1) официально «мёртвый» иврит стал государственным, 2) «мова», выработанная группой Грушевского, стала ядром «галицайщины».

Этот пример важности «Слова», литературы, двигающий народы, обозначу лишь пунктиром тезисов: XIX век, профессор Киевского университета Св. Владимира Т.Д. Флоринский («Лекции по славянскому языкознанию»): «Малорусский язык есть не более как одно из наречий русского языка... составляет одно целое с другими русскими наречиями… Жители Малороссии в этнографическом отношении представляют не самостоятельную славянскую особь (в противоположность, например, чехам, полякам, болгарам или сербохорватам), а лишь разновидность той обширной славянской особи, которая именуется русским народом». В правящей элите России Безбородко, Разумовский... В итоге слово «малоросс», приложенное к кому-то, значило не больше чем «сибиряк», «волгарь»... В правовом отношении – полная однородность. Харьковская и Тверская губернии юридически однородны. Гимназисту с Полтавщины (даже с недоказанными пока способностями) устроиться в «офис» в Питере – то же, что гимназисту из Уфы…

Но начиная с 1820-х годов запущен долгий процесс, я его называю: «вторичная украинизация». Духовное формирование, образование Украины сдано полякам (это со вздохом признаёт Данилевский). А главным мотором «вторичной украинизации» стала галицайская интеллигенция. Австрия, смертельно боясь отпадения славянской области, доставшейся от польских разделов, превратила Галицию в уникальный полигон.

Итог. В начале XIX века украинское наречие было понятно русскому на 90%. Михаил Коцюбинский в статье «Иван Франко» приводит украинское стихотворение 1838 года на не прооперированном языке:

Пріятным чувствомъ упоённый,

Вхожу в отечественный градъ:

Се холмъ я вижу возвышенный,

Где церковь – матерь русских чадъ.

Днесь мъсцегорде, где предъвъки

Стоялъ монаховъ бъдныйдомъ,

Котри, покинувъ человъки,

Творца превозносили въ немъ.

И… результат работы Михаила Грушевского, глядящего сегодня со страниц украинских учебников, 50-гривенной банкноты, всего векового галицайского впрыскивания: «мова» понятна россиянину на 20–30%, и процесс искусственного удаления продолжается.

В том и актуальность «Слова», что в некий момент ряды букв обращаются – рядами бойцов. Если это не случайное словцо, словечко – над «Словом», веет Дух движущий массы… и нельзя не признать, что ареал «галицайщины» со времён Бандеры расширился неимоверно, по Днепр и далее. «Мова» сильнее? Или её носители?

Опять вспоминая антитезу «брутальных», орущих, бегущих за Ярошем и вопрошающе глядящих на Добкина, во-первых, отмечу, как искренне, почти автоматически Александр Проханов ответил о восточных украинцах: «Мы, русские, больны после раскола 91-го». Во-вторых, всё же уточню. Даже не в расколе, не в гигантском событии 91-го дело. И «западенцы» не здоровее. Просто украинцы Левобережья, как и все русские (чем и особо важен пример!) - народ государственный, давно вставший в строй. Достоинства в строю порой противоположны, чем у «вольных»: дисциплина, ожидание приказов начальства и сопутствующий конформизм.

Миллион раз повторено: «Бремя Империи истощило, придавило русский народ». Но… чем реально наполнена формулировка: люди с «отдавленными» руками-ногами? «Истощённые», шатающиеся дистрофики? «Реактор империи» использует энергию расщепления общинных, семейных связей. Вылетевшие «свободные» частицы легко мобилизуемы, перебрасываемы на Стройки, Целину, армии-флоты, «на помощь братским странам». И отдавая всю свою энергию Империи, они передоверяют ей то, что раньше было семейным, общинным делом, условно говоря: воспроизводство себя самих. Потому сегодня и спрашивают с правительства : где воспитанные (и в достаточном количестве!) дети, где достойная жизнь стариков? Где безопасность? Видите, это уже в равной мере о Харькове и о Москве…

В больших войнах, правильных сражениях, «государственные» выигрывали всегда, но в «индивидуальном (бандовом, общинном) зачёте» ... африканцы в Англии сильнее англичан, во Франции – французов. Тех французов, что несколькими тысячами (но не просто тысячами, а правильно организованными батальонами) легко покорили пол-Африки. Обидно? Но цыгане сильнее и всех их. Тысячи лет без помощи государства поддерживают свои безопасность, демографию, выхватывая порой самые доходные сферы деятельности. (См. наркоторговля.) Непричастность к государственному строительству – сила «западенцев» в бунташный период. Ничего сложнее, чем: «рядовой – сотник – вождь». Их удача, что они только