Литературная Газета, 6455 (№ 12/2014) - [18]

в горном деле тёмный, что антрацит, –

услыхать струенье подземных вод.

Нам – довольно Пруста среди зимы.

Нам бы – лишь боярышника кусты...

Но придём к шахтёрам – просить взаймы,

исчерпав лексические пласты.

Чтоб, когда им скажут: «Всему хана.

Трепыхаться дальше – какой резон?» –

коногонки луч натыкался на

запредельный угольный горизонт.

Это мой Вергилий, седой шахтёр,

сапогами чавкая, месит грязь,

воспевая лаву и транспортёр,

лишь мужскою рифмою обходясь.

Горнякам знаком ядовитый газ,

и взрывная взвесь распирает грудь.

Я хотел бы с ними нащупать лаз,

ускользнуть отсюда – куда-нибудь.

И когда всё станет огнём гореть,

их чумазый ангел проявит прыть –

на поверхность где-то поднимут клеть:

...и цветёт боярышник, так и быть!

* * *

Ночь вполне ориентальна.

Не сподобился Синдбад

в золотых садах шайтана

стырить правильный гранат.

Промахнулся с непривычки.

Выпив ряженую дрянь,

прёшься к чёрту на кулички –

в непроглядную Рогань.

Всё выходит неказисто

в неразборчивой ночи.

Слушай трезвый бред таксиста,

утвердительно мычи.

Пререкаться бесполезно –

говоришь как со стеной,

что до самого Хорезма

нужно ехать за женой.

Тормознуть у магазина

с пиететом попроси.

Ночь предельно аллюзивна

в этом радиотакси.

Отвратительной отравой

я нисколько не согрет.

Нет руки со мною правой!

От ментов защиты нет!

Им ни холодно ни жарко

в эти поздние часы…

Нужно ехать мимо парка,

мимо лесополосы.

Ночь размыта, иллюзорна.

Слёзы пьяные сморгни:

как гранатовые зёрна –

габаритные огни.

Ночь беззвёздна, безвозмездна,

безусловна – впереди…

У знакомого подъезда

просыпайся – выходи.

Дверью хлопаешь – тирада:

«Закрывай… нежнее дверь!»

Ночь – почти из Фицджеральда.

Но не здесь и не теперь.

Возвращение Синдбада.

Чутко спят жена и дочь.

«Где ты шастал?»

…Всё как надо.

Вот и славно. Ночь как ночь.

Анна МИНАКОВА

Родилась в 1985 г. в Светловодске Кировоградской области. Окончила Харьковский национальный университет искусств по классу фортепиано. Лауреат литературных премий. Автор книг «Золотая зола» (2000), «Дорогое моё» (2002), «Ода радости» (2004), «Сны стеклодува» (2011).

* * *

В тех краях, где мы были с тобой,

слышен клёкот земли голубой,

слышен посвист растущего клёна.

И когда нас возьмут холода,

не заснём, а вернёмся туда,

несомненно и определённо.

Если влажные сны торопить,

то любимой земли не испить.

Кровотóчит, но светится ранка.

Там прилипчивый сахар песка

мне понятен и глина близка.

Или я не вполне чужестранка?

Это нам, дуракам, подают

неумытых ботинок уют,

платья лёгкие, птичьи манишки,

и зелёновый щёкот травы,

и полуденный гул головы,

и поэтов юродивых книжки.

Я к тому завожу эту речь,

что уже не обнять, не сберечь

тех, кто райской напился водицы.

Но не будем, возлюбленный че,

друг у друга рыдать на плече,

ибо это ли нам пригодится.

Друг печальный, не нам ли пора

чёрный снег выметать со двора

и глотать не вершки, а коренья?

Чтобы что-то в нутро потекло,

обращая земное тепло

в неземное какое горенье.

* * *

я хочу чтоб всегда вырастала звезда

над твоим молчаливым окном

чтоб стучали шумели всегда поезда

и тянулись сплошным волокном

из далёких и нерастворимых краёв

незапамятных детских краёв

где жуков находил и встречал муравьёв

и апостолов и воробьёв

и летели апостолы в белых плащах

словно перистые облака

улыбались легко говорили «прощай»

Тимофей Иоанн и Лука

исчезали в дыму за дорожной чертой

где растут полевые цветы…

я хочу чтобы ты никогда ни за что

я хочу чтобы ты чтобы ты…

* * *

Я буду в этот день твоя или никто,

любимая или заплаканная насмерть.

Я кутаюсь, ряжусь в дырявое пальто,

и спутники мои – маразм, озноб и насморк.

Дыра в моей груди ещё не зажила.

Одним тобой была и буду уводима.

Я без тебя пуста, темна и тяжела,

с тобою – весела, светла, непобедима.

Побудь со мной ещё, ещё-ещё-ещё –

до самого темна, заката золотого,

до самого светла. Когда предъявят счёт,

я буду ко всему практически готова.

И от меня себя отвадить не берись –

не хватит ни ума, ни холода, ни силы.

Смотри, мои слова по свету разбрелись

рассказывать о том, как я тебя любила.

Теги: поэзия , Украина , Крым

Любишь молчать – молчи

Борис Орлов. Звёздный свет. Лирика. - СПб.: Изд-во ООО "Сезам-принт", 2012. – 276 с. – 1000 экз.

Традиционную лирику принято хвалить. Дескать, продолжает традицию классической русской литературы, и темы-то все хорошие: о душе, о природе, о любви. Глубокие – не придирёшься. Даже величественные. И строки мудрые:

Люблю молчать –  в молчанье больше правды,

Чем в пламенных и праведных речах.

Именно таким путём идёт родившийся в Ярославской области, а живущий в Кронштадте Борис Орлов. Публикуется с 1972 года, автор 16 книг стихов, лауреат нескольких литературных премий.

Но вот ведь какая штука. Всё вроде и написано неплохо, и складно, и ладно, и в душе какой-никакой отклик находит, но как явления литературы, как заметного поэта Бориса Орлова нет.

Он вторичен и даже третичен, до обидного банален: стихотворение ещё только началось, а ты уже знаешь, чем оно кончится, – в конце непременно будет некая мудрая мысль, очередная прописная истина, типа такого:

Нету к прозреньям доверья!