Литературная Газета, 6450 (№ 07/2014) - [7]

Практически одновременно в результате казахского этнического бунта в Алма-Ате и последующего отзыва с поста первого секретаря компартии Казахстана русского Г. Колбина коммунисты статусных национальностей в республиках обеспечили себе негласное право иметь родного по крови партийного лидера, а Старая площадь, в свою очередь, рассталась с надеждой оказывать какое-либо влияние на решение этого вопроса... Также и среди работников аппарата ЦК КПСС (за исключением Секретариата) в 1980-е годы появилось больше представителей из республик, а также представителей других национальностей из числа русскоязычных москвичей. Особую роль в дальнейших событиях сыграли советники, эксперты ЦК КПСС.

Отныне СССР был обречён. Воссоздание национальных элит, их прорыв к реальному руководству Советским Союзом – всё это привело к бурному росту этноцентристских и сепаратистских настроений в республиках. Произошла настоящая революция национализмов титульных народов республик, нашедшая затем своё завершение в образовании этнократических государств по всему периметру российской границы.

Объективно, по мере формирования национальных элит, дело неминуемо шло к разлому единой страны по национальным граням на отдельные национальные государства. Два встречных процесса: русификация центральной власти и этнизация власти в республиках (при росте местного национализма) вошли между собой в непримиримое, антагонистическое противоречие. Элитам разных национальностей, как и следовало ожидать, стало тесно в едином государстве. Удержать власть и сохранить СССР в условиях активизации этнических элит русские уже не могли и не очень-то хотели, судя по развернувшимся в 1991 году событиям.

Обречённость союзного проекта ярче всего выявилась в ходе так называемого ГКЧП.

Бросается в глаза, что «теоретики переворота, его организаторы и непосредственные исполнители представляли консервативные силы связанной с Центром и обречённой в ходе демократических преобразований на гибель партийно-государственной номенклатуры. На первый взгляд идеологи, как и кадры, представителей ГКЧП, были связаны с русскими. Состав ГКЧП это не просто высшие чины «советского руководства», но и опять же лица русской национальности: из восьми членов только родившийся в городе Калинине Б. Пуго был ассимилированным латышом.

Но это не была именно русская элита. Что и проявилось в полном политическом бессилии, в неспособности удержать разваливающуюся страну. Лозунгу «Вся власть национальным элитам!» они не могли ничего противопоставить.

Вполне закономерно, что провал ГКЧП обернулся триумфом национальных элит, триумфом этнократии. Настал час их полновластия в своих регионах. Они же были полны решимости покончить с центральной властью раз и навсегда. И покончили.

Единственное, что их беспокоило, – это вопрос о территориальной целостности и границах новообразующихся этнократий. Новым правителям не хотелось расставаться с земельными приобретениями, подаренными им большевиками за счёт русского народа. Русский поезд ушёл в никуда. Двадцать пять миллионов наших соплеменников оказались отрезаны от родной земли, преданы ельцинским режимом на произвол этнократам.

Торжество бывших национальных элит оказалось совершенным и полным. Оно явилось поздним, но закономерным результатом той политики, согласно которой формировалась позднесоветская элита.

Основная причина, по которой русский народ потерпел тяжелейшее историческое поражение, состояла в отсутствии у него подлинной национальной элиты, способной понимать, выражать и самоотверженно защищать его интересы.

Такой элиты у русских нет и до сих пор.

Теги: элита , политика

Между Востоком и Западом

Ю.А. Борисёнок. На крутых поворотах белорусской истории: Общество и государство между Польшей и Россией в первой половине XX века. - М.: ООО "Родина МЕДИА", 2013. – 352 с. – 2000 экз.

Свою монографию доцент исторического факультета МГУ, главный редактор журнала «Родина» Юрий Борисёнок посвятил возникновению белорусской государственности в первой половине прошлого века. В силу разных причин эта тема изучалась недостаточно полно и достаточно тенденциозно. На основании большого круга источников, в том числе ставших доступными в последние годы архивных документов, автору удалось показать этот процесс во всей его исторической широте.

На рубеже XIX–XX веков создание белорусского независимого государства не входило в планы ни Москвы, ни Варшавы, ибо «к моменту больших политических перемен в Европе, окончания Первой мировой войны и распада Российской империи белорусы пришли с крайне рискованным багажом: национальный язык находился под реальной угрозой исчезновения, национальной элиты не было[?]»

Но потом в дело вмешался товарищ Сталин. Будучи наркомом по делам национальностей молодой Советской республики, уже в 1917 г. он сделал ставку «именно на национальный характер будущей белорусской советской государственности». Почему? Потому что Сталин прекрасно понимал, кто и как разыграет белорусскую карту, если дело будет пущено на самотёк. Польша никогда не оставляла надежды вернуть под свою руку «кресы всходни» – восточную окраину. И пусть «первый маршал» Польши Юзеф Пилсудский в 1921 г. сказал: «Белорусскую политику пусть черти поберут», это была лишь фигура речи. Для белорусских земель, попавших в состав II Речи Посполитой, понятие автономии не существовало. Пилсудский и его окружение в своих поступках руководствовались только польскими интересами.