Литературная Газета, 6450 (№ 07/2014) - [43]

Но разговор тот, на том утреннем семейном совете, остался всего лишь разговором. Вечером Або вернулся домой пьяный. Как всегда.

Я думаю, нет смысла дальше перелистывать страницы биографии «варпета» Або, так сказать, в хронологическом порядке. Слишком уж похожи эти страницы одна на другую. Скажу лишь, что у этого человека родилось ещё двое детей. Они сейчас находятся в вспомогательной школе для умственно отсталых детей. Все четверо. Признаюсь, прежде чем познакомиться с биографией «варпета» Або, я побывал в той самой вспомогательной школе. А познакомившись с этими несчастными существами, имеющими общую фамилию, общее отчество, я решил встретиться с их родителями.

Дверь мне открыла старуха с выцветшими глазами. Простоволосая. Седая голова. Оказалось, это и есть мать тех детей. Я поразился: на вид ветхая старуха, а её младшему ребёнку нет и девяти лет. Потом я узнал, что женщина эта вовсе не старуха. Просматривая семейные альбомы, я видел, какой редкой красоты была она ещё совсем недавно. Горе сделало своё дело. Я справился о муже. Женщина вместо ответа разрыдалась. Мужа нет. Муж повесился. С горя повесился. Считал, что сам бог против него, раз уж такими дети рождались. Последний год ходил сам не свой. Особенно сильно хандрил, когда бывал трезв. Правда, иногда ещё продолжал, как жена говорила, свою проклятую работу. Но это уже был не тот человек. По ночам вскакивал. Выкрикивал имена детей. Плакал навзрыд. А потом как-то вернулся из школы, где находились его дети. Вернулся и… повесился. Прямо на спинке никелированной кровати. Его так и нашли у кровати с согнутыми ногами. Люди удивлялись; как же можно вот так, таким манером повеситься? А он повесился. «И знаете, – говорит жена, – я впервые за многие годы увидела на его обычно напряжённом лице какое-то спокойствие. Увидела лишь на мёртвом лице».

Вышел я из этого дома с тяжестью в груди. Сердце было наполнено жалостью к судьбе «варпета» Або.

Я встречался с некоторыми из тех, кто хорошо знал покойного. Хоронили его чуть ли не всем Ереваном. Сотни машин медленно и бесшумно плыли за гробом. На могиле говорили о его «золотых руках» и «золотой душе». Но никто, наверное, не знал, что творилось все последние годы в этой «золотой душе». Как не знали, думаю, и того, за что именно он себя казнил.

Мне думается, человек этот в конце концов догадался, осознал, в чём причина всех его несчастий. Не мог же он на протяжении многих лет в наш век, век информации, хотя бы один раз не услышать о том, что такое «пьяное зачатие», что оно, как правило, бьёт без промаха: сто из ста детей рождаются в той или иной степени ненормальными… Во всяком случае, вину свою, видимо, он чувствовал.

…Вместе с моим другом и коллегой врачом-эндокринологом Виктором Казьминым мы уже писали об этой проблеме. И прежде чем писать, в течение ряда лет обследовали вспомогательные школы на Крайнем Севере, наблюдали за больными детьми. Тогда же мы узнали, что многие родители глубоко переживали и по-настоящему страдали, считая себя виновными в несчастье своих детей. И общим для всех было то, что узнавали они о своей вине, как говорится, задним числом. Вот только несколько ответов матерей на наш неизменный вопрос: «Знали ли вы о последствиях пьяного зачатия?»

– В первый раз слышу.

– Если бы мы с мужем знали, если бы знали, доктор!

– ?!

– Это вы, врачи, виноваты. Не сейчас надо было пожаловать, когда горю уже ничем не поможешь.

О результатах наших наблюдений мы писали в «Камчатской правде», «Магаданской правде», в «Литературной газете». С тех пор прошло немало лет. Я решил повторить эксперимент в Армении. В республике, правда, как утверждается в официальном документе, «процент охвата учащихся 1–8-х классов школами для детей с дефектами умственного и физического развития» намного ниже, чем в целом по стране. Однако подобный показатель никак нельзя считать утешительным. Проблема есть, и она с каждым годом становится острее. И хотя слабоумие может иметь и совсем другие причины, а не только «пьяное зачатие», сегодня наш разговор именно об этом – слишком много среди нас становится пьющих.

Как и прежде, меня не так интересовали дети (хотелось бы быть правильно понятым, ибо с ними, с детьми, вопрос, увы, фатально ясен: ещё никто, ни один врач в мире не вылечил кого-либо от слабоумия), как интересовали их родители. Так что в школах я в основном брал адреса родителей.

К счастью, таких страшных судеб, как судьба «варпета» Або, я больше не встречал. Но, несмотря на свою редкостность, всё же она, на мой взгляд, типична. Я имею в виду, что фамилия алкоголика в конце концов исчезает с лица земли. Падает на землю зачахшее генеалогическое древо. Это было доказано в эксперименте, о котором в своё время много писалось. Французский учёный Моррель тщательно проследил жизнь четырёх поколений, страдающих хроническим алкоголизмом, и записал результаты своего уникального эксперимента: «В первом поколении – нравственная испорченность, алкогольные излишества; во втором – пьянство в полном смысле слова; представители третьего поколения страдали ипохондрией, меланхолией, были склонны к убийству, самоубийству; в четвёртом – тупость, идиотизм, бесплодие...»