Литературная Газета, 6410 (№ 14/2013) - [12]

Что же касается самых маленьких... Родители, которые усаживают детей перед телевизором на весь день, чтобы их как-то занять, перестают быть воспитателями.

– Понятно, что, подходя к ребёнку с самыми добрыми наставлениями, мы не можем просто сказать ему: «Делай добро – это хорошо, не твори зло – это плохо». Пользы от такого воспитания будет немного. Мировая культура и народная мудрость определили наилучший жанр обращения к детям – сказку.

Интересно, что часто сказки начинают жить в рассказах мам, пап, бабушек, дедушек своим детям и внукам, как в случае с Астрид Линдгрен, или детям друзей, как это было с Льюисом Кэрроллом. Вы посвятили детям три книги. Как и почему вы решили обратиться к самому юному поколению? И вообще – нужны ли сказки детям ХХI века? И нуждаются ли они в традиционной книге с рисунками?

– Мы узнаём всё о мире вокруг нас через рассказы. Даже студент, изучающий зоологию, должен учиться не только с помощью научных определений (собака – это плацентарное млекопитающее), а через «истории» о тех же собаках. Через рассказы (или свидетельства) о том, как собаки живут, как они действуют в тех или иных ситуациях.

Так же дети. Причём они – особенно. Дети вступают в контакт с миром через «истории» о тех же собаках или других животных. Они понимают, что огонь нельзя трогать, потому что им рассказали историю об этом. Сказка для ребёнка – первый способ узнать что-то о мире. Это правда, что сегодня ребёнок узнаёт много историй через телевизор или iPad.

Некоторые из них – отлично сделаны. Но всё же эти истории тяжелы для детей, они не предназначены для специфического детского восприятия. Многие игры, подталкивающие ребёнка к сочинению своих историй, могут воспитывать в детях привычку к насилию, необузданной конкуренции, быстро принимаемым волевым решениям, без глубокого изучения ситуации.

Я убеждён: главным персонажем в жизни для ребёнка должен быть родитель, который рассказывает ему сказки. Остальное – вещи вспомогательные. Они могут что-то подсказать, уточнить, но не могут заменить личностного повествования.

– Сегодня образовалась глубокая пропасть между высокой наукой и обычными людьми, даже образованными. Шедевры искусства прошлого и настоящего также остаются за пределами внимания широкой публики. Наверное, подобные вещи не для обычного потребителя, но всё-таки телевидение, радио, кино, Интернет должны больше говорить о вещах высоких и достойных. То же телевидение перегружено псевдолитературой, псевдомузыкой, псевдоискусством. Мало того, все СМИ переполнены негативом, жестокостью...

– Совершенно очевидно, что многое из того, что приходит в нашу жизнь через телевидение, не нужно для подлинного образования, просто вредно для воспитания. Но я помню, что происходило с моими детьми, когда им было десять и двенадцать лет. Мы тогда первый раз поехали в наш загородный дом, где был камин. Мои дети были буквально очарованы пламенем огня и больше вообще не смотрели телевизор. Мы должны восстановить в семьях такие отношения – родители и дети, вся семья собирается вокруг костра, и они рассказывают друг другу истории. Реальные или выдуманные – неважно. Важно, что они делятся друг с другом.

– И всё же, как частично защитить детей от негативной, а порой и опасной информации, которой переполнен тот же Интернет?

– Это проблема нашего времени. Культурный взрослый человек способен отличать хорошие сайты от вредных. Увы, для юных или менее образованных людей эта проблема сегодня неразрешима. Конечно, школа должна воспитывать критический, трезвый подход к Интернету. Но как это сделать, если даже учитель не в состоянии различить надёжные и ненадёжные сайты?

Я бы рекомендовал в школах давать темы, которые требуют консультации в Интернете, но при этом поощрял бы желание сравнить полученную информацию с другими источниками. Как это делают серьёзные учёные, сопоставляющие противоречащие документы. Может быть, таким путём школьник или студент узнает, что не нужно верить первой попавшейся информации по теме. Но... Такое критическое образование очень трудно организовать. Школьника следует шаг за шагом сопровождать в освоении Интернета, но тут снова нам нужен настоящий учитель... Вот где проблема.

– Вы как-то рассказали о возможности разрушения и исчезновения ценных книг XIX–XX веков, связанной с технологией производства бумаги из дерева. Откровенно говоря, я впервые услышала об этом. Я считала, что многие книги, вследствие погони за удешевлением изданий, просто печатают плохими красками на плохой бумаге, которая быстро истрёпывается, подвергается воздействию влаги из воздуха.

– Всё дело в том, что б[?]льшая часть книг, выпущенных в середине XIX века и позже, печаталась на бумаге, изготовленной из тряпья. Потом перешли на бумагу, произведённую из дерева, а срок её «жизни» – семьдесят лет. Печатные книги 50-х годов ХХ века, когда после войны использовалась плохая бумага, уже сегодня нельзя больше брать в руки, листать – они разрушаются прямо в руках. Тогда как в моей библиотеке есть книги, напечатанные в ХV веке, и кажется, что они прямо из типографии! Поэтому сегодня библиотеки сканируют книги на плохой бумаге, чтобы спасти их. Но многие книгохранилища содержат миллионы томов, и операции по их спасению весьма дорогостоящи и требуют огромных затрат времени.