Литературная Газета, 6408 (№ 12/2013) - [40]

Овладев искусством чувственного запоминания, вы откроете новые грандиозные возможности своего мышления (что, по словам автора книги, очень приятно), перестанете всё путать и забывать, произведёте ослепительное впечатление на собеседовании с работодателем[?] и подтвердите правоту поэта: "О память сердца! Ты сильней рассудка памяти печальной".

Карина ЗУРАБОВА

Больше чудес в рукаве не осталось

Больше чудес в рукаве не осталось

Поэзия Болгарии

Поэт, переводчик, издатель, беллетрист. Автор девятнадцати книг стихов и прозы. Создатель и первый председатель международного творческого объединения "Славянская литературная и художественная академия". Главный редактор журнала "Знаки". Директор на Балканах МАПП (Международн[?][?] ассоциаци[?] писателей и публицистов). Член Европейской академии литературы и искусства. Печатается в периодике Болгарии, а также на Украине, в России, Франции, Германии, Сербии, Греции, Польше, Швейцарии, Венгрии, Хорватии, Румынии, Македонии и др. Лауреат многих национальных и международных премий. Член правления Союза болгарских писателей.

Елка НЯГОЛОВА

ПРИЧАСТИЕ

В церковном дворе, где играли когда-то

И детство держали в ладонях заката,

Нам что-то шептала тогда шелковица

Про тайные знаки. И бледные лица

Почти что вплотную приблизив

друг к другу -

Истории страшные плыли по кругу.

А звёзды, похожие на муравьёв,

Сновали по небу в кустах облаков.

В церковном дворе в безутешной надежде

Встречают весталки меня, как и прежде.

Их души светлы и легки без печали

(Как будто бы жизнь из меня вынимали).

И шепчут историю страшную тут же,

Срывая дыхание. Кружат и кружат.

Иду, как и раньше, по этой тропинке,

Но только теперь я для них невидимка.

Иду по траве, где сверчки притаились,

В лохмотья их платья давно превратились

И губы синеют от той шелковицы,

Молчит под стр[?]хою какая-то птица,

Пернатый  дьячок. Освящает молчанием

Всё детство моё, что стремится отчаянно

Обратно, где пишется с буквы заглавной

История жизни моей православной.

Перевод Елены ИВАНОВОЙ-ВЕРХОВСКОЙ

МОНОЛОГ ИЛЛЮЗИОНИСТКИ

Что толку, что истина прячется близко?

На чай пригласить её - сбросить усталость?

Что толку - жить жизнью иллюзионистки,

Раз больше чудес в рукаве не осталось?

И только убитый в упор белый кролик -

С улыбкой достану его я оттуда.

Жизнь слепит фальшивою рампой, поскольку

Уже не осталось надежды на чудо.

Пусть истину высветит лучик софита,

Никто не заметит рождения мифа.

Ну что ж, что любому я - книгой-

 раскрыта? -

Живите спокойно - я вовсе не рифма.

Опять рукава поменяю и маски -

Друзья мне простят эту детскую шалость.

Они так мне верят, как верили в сказки.

А прочее? Ветру оставим, пожалуй.

СОЛНЕЧНЫЙ КОЛОДЕЦ

Водой переполняются колодцы.

Какой-то одуванчик шапкой машет.

И дерево стремится поклониться

земле благословлённой нашей.

Земле, впитавшей песни нашей речи, -

кто скажет, что в крови нет вспышек молний,

когда возносятся каштанов свечи,

а птицы вдруг становятся безмолвны.

Они, быть может, шёпотом воркуют,

Возносятся молитвенные требы

за наши слёзы в пятницу Страстную,

когда ты сам себе и крест, и небо.

Расшатанную лестницу ты всё же

поднимешь к свету, с мраком спорить смея...

Мрак утянуть назад за руку может.

В глазах у одуванчика темнеет...

Любимый поцелует так поспешно -

в руках его иголку обнаружишь.

Проступит кровь на пальцах загрубевших,

а взгляд его напомнит зимний ужас!

Но если птицы молятся незримо,

и дерево кладёт свои поклоны,

одной иглою сможет твой любимый

колодец вырыть солнечный, бездонный.

Он за тебя приемлет эти муки!

Остановись - взгляни, как блещет солнце!

Ты поцелуй исколотые руки,

и Пасха в этот самый миг начнётся...

Перевод Елены ИСАЕВОЙ

ДАЙ МНЕ СВОБОДУ

Не посмотреть назад,

Не рыться в замёрзших корнях!

Нет ничего,

Что согрело бы эти руки

И душу.

Светлый дым клубится -

Глаза выискивают убежище.

И льётся из пальцев музыка,

Словно вода.

Откуда взять свободу,

Чтобы избежать всех сетей

И злых решёток,

С которыми приходит дождь?

Скитаюсь вокруг -

Постоялый двор для застигнутых

темнотой путников,

И только куча мыслей спросонья,

И лес рук[?]

Свобода - это

Не выросший ребёнок,

А другой,

Не рождённый,

Ребёнок, спящий под сердцем,

Который ещё растёт.

Перевод Ирины ГОРЮНОВОЙ

КАРТИНА БЕЗ АВТОГРАФА

Снег за окном заколдован и спит.

Нет ни следов, ни раздумий, ни звука.

Дремлет капель, и душа, словно скит,

Тоже пуста в ожидании гулком.

Дым из трубы - одинокий сигнал -

В небо письмом без печати струится.

К нам тишину, как безмолвную птицу,

Бог задремавший на землю послал.

Снег осеняет крестом древний храм.

Ходит мой сон возле терм отрешённо.

Снег - заблудившийся ангел - смущённо

Бродит по старым и грязным дворам.

Тихо вокруг. Только в грешной душе

Колокол-странник звонит. Не по мне ли?

Снег, убаюкав курносые ели,

Сонно и медленно правит сюжет.

Мир в Белизне чистой будет парить.

Пусто. Фонарь над окном нависает.

Лишь во Вселенском глазу, воскресая,

Светлый паук ткёт морозную нить.

Может, Господь мне дохнёт на окно,

Подпись поставив под зимней картиной[?]

Вечным автографом, сев на рябину,

Мёрзнет воробышек в снежном кино.

Перевод Сергея ПОЛЕЖЕВА

Миниатюры

Миниатюры

ПРОЗА БОЛГАРИИ

Николай ПЕТЕВ

Родился в 1951 году. Окончил факультет журналистики. Автор книг "Здесь, во времени" (1984), "Поэзия и позиция" (1986), "Маяк и его смотритель" (1989), "За занавесом политического театра" (1997) и "Маяк, смотритель и ветер" (2006). Был составителем книг "Письма Белинского" и трёхтомного собрания сочинений А.И. Куприна (1988). Председатель Союза писателей Болгарии и председатель агентства "София2пресс". Лауреат премии имени Христо Ботева.