Литературная Газета, 6399 (№ 01/2013) - [43]

Есть мнение, что Ренессанс мог бы развиваться иначе: если бы Лоренцо Лотто оказался вовремя признанным, то стал бы духовным пастырем своего времени. И по какому пути пошла бы тогда мировая культура, можно только гадать...

Арина АБРОСИМОВА

Выставка работает до 10 февраля 2013 г.

Рассказ-судьба

Рассказ-судьба

Александр Файн.

Среди людей. Издание второе.- М.: "Вест-Консалтинг", 2012. - 480 с. - 1000 экз.

Современная русская проза переживает очередной виток развития. Спал ажиотаж вседозволенности, сократились тиражи и - как следствие - аудитория читателей. Завершён определённый цикл. Новая проза не может быть такой, какой была ещё несколько лет назад.

Одним из перспективных путей развития рассказа мне видится рассказ-судьба, предложенный Александром Файном, чья книга "Среди людей" попала в уходящем году в лонг-лист "Большой книги". Почему, собственно, рассказ? Вопрос не праздный, поскольку растущий - стремительно - поток информации инициирует скорость во многих жизненных процессах; удивительно, отчего роман остаётся доминирующей формой.

Динамика жизни предполагает динамику чтения (но не творчества!). Проза Александра Файна отвечает тенденциям времени. В книге есть и повести, и два драматических произведения, но хотелось бы заострить внимание на творческом методе, предлагаемом писателем, главная цель которого - сказать новое слово в литературе.

Дерзко. Но возможно - особенно в эпоху перемен, в эру литературного безвременья. Да и сама книга "Среди людей" при всей жёсткости текста (герои - люди трудной судьбы, постоянно находящиеся перед нелёгким моральным выбором) - гимн человечности, попытка сосредоточить в человеке то человеческое, что выпрастывает из-под него век.

Взгляд Файна-прозаика - не на ситуацию, в которой оказались люди, а на людей, которые оказались в определённой ситуации. Взгляд психолога. Взгляд, при котором нет однозначно отрицательных или положительных героев. Вот и - стереотипно мерзавец, начальник лагеря - отпускает Дарью, заключённую-полюбовницу, со словами: "Иди к людям, не то сгинешь шалавой" ("Не оступись, доченька!"). Он оберегает её, как может, жалеет, на сколько способно шершавое лагерное сердце. Он - человек, брошенный в жернова истории. Осуждённый быть жестоким.

Это ключевые слова, и - возможно! - их можно применить к целому ряду условно отрицательных персонажей Файна. Потому что они человечны в своей жестокости.

Александр Файн уверен, что в рассказе историческое начало должно быть соединено с человеческим. Метод, конечно, не нов. Ново отношение прозаика, выстраивающего рассказы по схожему принципу - эпизод "из настоящего" предваряет погружение в прошлое с последующим возвратом ко времени действия. Таким образом, создаётся понимание, как, из-за чего и почему протагонист стал тем, кем он стал.

Рассказ-судьба - найденная ниша для Файна-литератора, не только объединение художественного и жизненного, но и - случаи, входящие в парадигму судьбы. Она извивается, преломляется в ключевых точках, остаётся цельной только в пределах изменения мировоззрения персонажа; полученный опыт отражается и на поступках, и на мотивах, и даже на речи. Работа над "голосом" персонажей ведётся Александром Файном скрупулёзно. Это в традиции русской литературы.

"Речевой портрет" - признак хорошей прозы, особенно, когда в особинках речи кроется характер и, что главнее, образ. Как, скажем, тёщи ("Зять Николай Иванович") с её неповторимым народным говором, но не общенародным, а индивидуальным, тёщиным.

И всё-таки ключевая задача, которую ставит перед собой писатель, - показать историю страны в судьбах людей. Не историю шальных 90-х и новой идеологии 2000-х, а тех предвоенных и послевоенных лет, о которых он знает не понаслышке.

Эпоха оживает, а потому и название книги "Среди людей" оправдывает самоё себя. Образы отходят на второй план; в этой прозе больше жизни, чем образов. Что говорить, жизнь - самый яркий образ, порой не броский, но[?] поди раскуси её! Трагедия генерала ("Дуська") в том, что он не смог до конца принять современный мир и уклад жизни. Борьба за идею завершилась схваткой за ресурсы (электрификация обернулась монетизацией), к которой он не то что не был готов, - душа не принимает.

В прозе Файна - человек "здесь и сейчас". Он может быть и хорошим, и плохим - как того требует сюжет. Но однозначность - не свойство героя, с течением времени он меняется (человек - и слабый, и сильный одновременно!), и поведение его зависит скорее от ситуации. Разве что опыт накапливается.

Действие повести "Мальчики с Колымы" (здесь уместно заметить, что Колыма - родина и самого автора. - Прим. ред.) происходит на фоне страшных для страны событий. Но показаны они глазами ребёнка, для которого Колыма - родина, а 30-е годы - детство. Он не умеет анализировать, не разбирается в большой политике. Он живёт в своей среде, где рамки добра и зла другие, нежели у взрослых, и страшный образ Колымы представляется естественно-привычным. Но от этого взгляда берёт оторопь.

Рассказ-судьба - не новая форма романа, это метод (нахождение в прошлом причин-мотивов нынешних поступков; судьба страны на фоне судьбы одного-единственного человека).