Литературная Газета, 6397 (№ 51/2012) - [51]

оставляет в растерянности сетчатку.

И простая фраза: "Устало сердце..."

из сгущения сумрака вдруг возникнет.

Может, просто нужно чуть-чуть согреться?

Может, голос родной наконец окликнет?

Сделать шаг в темноту, раствориться,

 слиться,

словно вырвать ушедшего дня страницу.

А в затылок ночь уже дышет сиро...

Как принять этот образ пустого мира?

Как найти опечатку в безумном тексте,

где когда-то мы были с тобою вместе?..

Людмила БАКИРОВА

Поэт, художник, журналист. Родилась в Кировской области. Окончила медицинское училище и Ташкентский государственный университет. Стихи публиковались в сборнике "Поэзия-88", журналах "Новая Юность", "Звезда Востока", "Книголюб", альманахах "Молодость", "Малый шёлковый путь", Ark. Живёт в Ташкенте.

* * *

Урюк, желтея,

клонит ветки

на угол старого айвана.

Собака лает у соседки.

Вода в саду течёт из крана.

горячий полдень утки топчут,

доска качается в арыке,

на всю округу кура квохчет

в кустах дремучей ежевики.

Веранда прячется за шторой,

в саду близь гравийной дорожки

стол накрывают, под который

со всех сторон крадутся кошки.

* * *

Слова за словами, сырьё для своих собираю

 страниц,

леплю их из воска, из глины, из снега,

слова оживают в ладонях моих, превращаются

 в птиц,

летят в небеса и опять возвращаются с неба.

Чтоб я их встречала, отставив другие дела,

одних отгоняла, и в стаи других собрала.

* * *

Луна в осеннем небе гаснет,

на мокрых лапках бродит дождь,

в дыханье ветра звуки гласных

мне больше слушать невтерпёж.

Под заунывный вой собаки,

во тьме кромешной, как иод,

как будто кто-то там во мраке

рассвета берег не найдёт.

Андрей ПАВЛЮК

Родился в 1974 г. в Ташкенте. Окончил факультет зарубежной филологии Ташкентского государственного университета. Работает преподавателем русского языка и литературы. Стихи публиковались в журналах "Звезда Востока", "Книголюб". Автор книги стихов "Поднебесье" (2002). Живёт в Ташкенте.

Вечер

В чашке застыли чаинки...

Вечером чайного цвета

Чуден полёт паутинки,

Предвозвещающей лето.

Я на душистом айване

Вкуса самсы и арака...

Пусть исчезает в тумане

Мира жестокого драка.

Трудно понять и представить,

Как пробирается в мысли

Времени сладкая память,

Песня об истинном смысле.

Словно погладили душу,

Словно воскликнули: "Здесь я!"...

В тёплую чайную лужу

Смотрятся ночь и созвездья.

***

Твои слова - как гулкий дальний гром,

Посланец грозовой, недоброй дали.

Они сегодня утром прозвучали,

Чтоб вечером пролиться злым дождём.

Я промолчал. Я - будто мудрый лес,

Спокойный и могучей силы полный.

Что гром? Что дождь? Бояться нужно

 молний,

Смертельных молний с грозовых небес.

А их не будет[?]

Гухарик БАГДАСАРОВА

Поэт, журналист. Выпускница факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова и факультета теории, истории искусства Ленинградского института имени И.Е. Репина. Автор пяти книг. Живёт в Ташкенте.

* * *

Сиреневый букет в хрустальной вазе -

Воспоминанье о дворе цветущем

И маме молодой, срезающей цветы.

Мы снова во дворе, в сиреневом дыму.

Там капли дождевые у подножья

Калитки, приоткрытой в мир.

«Золотая пыль махалли»

«Золотая пыль махалли»

Михаил ГАР

Поэт, журналист. Родился в 1956 году в Ташкенте. Окончил Ташкентский государственный университет. Работал в Узбекском телеграфном агентстве (республиканское отделение ТАСС). В 1991 году переехал в Санкт-Петербург, где работал главным редактором в издательской фирме "АККА". В 1993 году вместе с семьёй переехал в Нижний Новгород. Сотрудничал с местными и центральными СМИ. В 2007 году вернулся в Ташкент. Автор сборника стихов "Тень богомола" (2011).

Ташкент, Ташкент[?]

Здравствуй, старина. Семнадцать лет не виделись. Спасибо, что узнал меня.

Много историй могу вспомнить. Память вообще - это и лучшее, и худшее, что дано человеку. Потому что память - это наша совесть. Можно, родной, я вспомню только безгрешное?

Я родился в махалле пятьдесят три года назад, на Шейхантахуре, в ста шагах от мавзолея святого, в чью честь названа махалля. Голопузые, в чёрных семейных трусах, остриженные наголо, коричневые от загара, одинаковые, будто обожжённые одним гончаром, мы носились по кривым переулкам - и золотая пыль обжигала наши ступни.

Любимой игрой маленьких была лянга - круглый кусочек бараньего руна, ровно подстриженный или с длинным ворсом, кому как нравилось. К внутренней стороне проволокой прикреплялась свинцовая бляшка, чтобы лянга была тяжелее, но не настолько, чтобы не могла подлетать, отправляемая ногой вверх. Казачки, джанзы, люры, виси[?] Это приёмы лянги, которые следовало выполнять в определённом порядке и желательно мастерски - если не хотел потом, проиграв, "маяться". Махалля учила нас, босоногих, стремиться к победе.

Наигравшись, мы отправлялись обедать. Пища была бесхитростной: под водопроводом с ручной накачкой мы мочили куски подсохших лепёшек и уплетали их с неописуемым удовольствием. Лепёшки пекла в тандыре мама моего махаллинского друга Хамида - одного из одиннадцати детей в их семье. Жили они скромно, но никто - ни ребёнок, ни взрослый, зашедший в их двор, - не уходил, не выпив пиалу чая с горячей лепёшкой. А нам нравился сухой хлеб, который мы мочили под кривоносым водопроводом.

На главной улице имени Горького, которая уводила в глубь махалли, на одинаковом расстоянии друг от друга стояли деревянные столбы с железными колпаками, прикрывавшими тусклые лампочки. На провисших проводах висели обрывки бумажных змеев: одни упали сюда недавно, другие - ещё до войны. И каждый день в небо взмывали новые птицы, сотворённые из кальки, камыша и клейстера, и, держа в руках упругую, суровую нить, мы управляли ими, задрав головы, и отпускали их всё выше и выше. Махалля учила нас летать. Мы стояли по щиколотку в золотой пыли, и наши сердца переполнялись радостью, оттого, что у нас вырастали свои бумажные крылья.