В целом ярмарка в этом году показывала неплохую организацию и меньшую скученность в местах общего пользования: у гардеробов, буфетов, туалетов. Есть и существенные минусы: так, в медиазоне микрофон был исключительно для интернет-трансляции, а самим присутствующим на ярмарке людям (заплатившим за билет по 250 рублей) приходилось очень напрягаться, чтобы в общем гомоне расслышать, что же вещают наши выдающиеся литературные современники. А ведь если судить по "взрослому" этажу non/fiction, народ идёт сюда больше для того, чтобы посмотреть и послушать, чем для того, чтобы всерьёз накупить книжек. Книжная охота происходит неспешно и под вялый аккомпанемент разговоров о том, что скоро всё это закончится, потому что все будут переходить на оцифрованные книги. Да и трудно ждать от покупателей большого энтузиазма, когда сами издатели на открытии выставки заявляют, что ярмарка их привлекает как возможность сравнить свои достижения, ведь электронными книгами друг перед другом не похвалишься.
Где по-прежнему можно увидеть азарт в глазах и толпы покупателей - так это на "детском" этаже. Перспектива усадить детей за электронные читалки родителей, как видно, пока не вдохновляет, и они наслаждаются множеством книг, хороших и разных, элегантных и ярких, которые действительно появляются на российском детском книжном рынке. Издатели, впрочем, бьют тревогу, обращая внимание на то, что, в соответствии с новым Законом "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", магазины не смогут продавать в детских отделах книги, получившие маркировку "16+", а между тем внятных критериев маркировки как не было, так и нет, что открывает новые просторы для произвольного чиновничьего манипулирования самым прибыльным сегментом книжного рынка - детским.
В заключение проведём маленькое исследование на тему "Реально ли сэкономить на ярмарке, если всё же хочется книги не только смотреть, но и покупать". Примерно на 100 рублей дешевле, чем в крупнейших московских магазинах, стоил на ярмарке "Мэбэт" Александра Григоренко (финалист премии "Большая книга"), "И пусть вращается прекрасный мир" Колума Маккэна (лауреат Дублинской премии по литературе), любопытная и полезная книга Аркадия Мильчина "Как надо и как не надо делать книги. Культура издания в примерах", интереснейший "Дневник" Любови Шапориной в двух томах. А "Труды по нематематике" В.А. Успенского на стенде издательства "ОГИ" и вовсе продавались на 200 рублей дешевле. С другими книгами, однако, может не так повезти, поэтому, собираясь на ярмарку, лучше заблаговременно составлять хотя бы примерный список интересующих изданий, чтобы сравнить цены. Не менее важно, что на стендах издательств часто можно найти книги, которые во многих больших магазинах уже закончились: так, здесь отыскался прекрасный сборник культурологических эссе и поэтических переводов Анатолия Гелескула "Огни в океане".
Неизвестно, движется ли бумажное книгоиздание к финишу или просто сокращает своё пространство, но большая книжная ярмарка, несмотря на все оговорки, по-прежнему производит хорошее впечатление - в первую очередь потому, что на ней есть читатели: люди, которым в жизни интересна не только её материальная сторона.
Татьяна ШАБАЕВА
Сторож россии из пьесы абсурда
Сторож россии из пьесы абсурда
Юрий Влодов - 80
- Я настолько велик, что могу сходить и за пивом!
Таких примирительно-мерильных парадоксов я слышал от Влодова сколько угодно. В приведённом он весь. В числителе - давно подписанный договор с масштабом преломлённой гордыни, в знаменателе - подробность быта.
Однажды мы, разжившись кой-какой мелочишкой, купили на запив бутылку воды ядовито-вишнёвого цвета. Наверное, наполовину она состояла из красителей. Но, сделав глоток, Влодов обрадовался, как ребёнок: "В жизни вкуснее не пил!.." Эта фраза - точно сквозняк, гулявший по коридору 1-й Градской больницы, где стояла его койка и где он скончался на излёте сентября 2009-го. "Пропадёшь от бессмертья!" - выкаркнул ворон в конце одного из его стихотворений.
Вечный скиталец, полубездомник (собственную квартирёнку обрёл только на седьмом десятке), он любую крышу над головой оценивал своеобразно. Актёр и кинорежиссёр Виктор Наймушин, снявший в середине 80-х о нём фильм на ЦТ "Я Вам пишу, Ваше величество!", вспоминает, как забредший к нему в театральную гримёрку Влодов тут же прикинул: "Ну, ты здесь можешь спать. У тебя - такая кушетка!"
- Эдакий сторож России из пьесы абсурда. В неизменной фуфайке или куртке, - добавляет опознавательный штрих к портрету своего героя Наймушин.
Фильм запомнился. И не только литературным кругам. Ещё бы! Российский поэт отправляет письмо шведскому королю Карлу ХVI Густаву ("Я хочу, чтоб поэты писали письма только поэтам и королям, а короли отвечали только королям и поэтам!") Послание заканчивалось просьбой предоставить "нравственное прибежище ему и его семье". Августейший ответ не замедлил себя ждать. Влодов получил из Стокгольма приглашение. Вот только отъезд не состоялся. Сторож России, на кого бы он её оставил? "В туманы ушла столбовыми своими шагами/ о, родина с родинкой между лосиных очей", - писал он в раннем стихотворении. И мерил её пространство на свой великанский лад:
