Литературная Газета, 6386 (№ 39/2012) - [25]

Далее пропускаем почти страницу полуоскорблений в адрес знаменитого писателя и переходим к имени Уманского и судьбам, ставшим основным содержанием толстого романа современного автора, возможно, кому-то и нужного: "То, что жизнь Уманского осмотрел только Эренбург, что-то означало. Мемуары он назвал "Люди, годы, жизнь". "Все люди, запавшие Эренбургу в память, говорят одинаковыми бесцветными голосами, словно он писал по-французски, а после кого-то наняли перевести". Я привёл малую часть оскорблений, которые г-н Терехов обращает к памяти писателя. А ведь только из одной страницы Эренбурга, где говорят "бесцветными голосами", он высосал огромный роман. Повторюсь: из одной страницы, "не нужной никому", 830 собственных страниц! А что если содержание трёх томов мемуаров Эренбурга - это памятник советской и мировой истории и культуры, наполненный огромным жизненным содержанием? Но автор не задумывается об этом: он находится, на мой взгляд, в плену ложных идеологических "установок" во взгляде на советское прошлое. Гоголь был благодарен Пушкину за сюжет "Мёртвых душ", культурный "обмен" в традициях русской литературы ничего, кроме благодарности, не вызывал. Современный автор демонстрирует что-то иное. Вместо того чтобы просто сказать "спасибо" за прибранный к рукам сюжет из давней советской жизни, он дорывается над автором сюжета. Ищёт слова, чтобы побольнее пнуть даже память о щедром мемуаристе. Это типично для новой России: ограбленным в тех или иных сферах жизни "спасибо" не говорят. Это даже как-то западло (словечко именно из лексики того круга, где "спасибо" не говорят)[?]

Всё ясно. Комментарии здесь ни к чему.

А ГДЕ САМИ ТЕКСТЫ?

И вот уже появляются книги-комментарии к несуществующим текстам. Некоторые из них переведены и даже изданы в России[?] Некоторые написаны отечественными сочинителями. О них как-нибудь в другой раз.

Сергей МНАЦАКАНЯН

Бытие и время балетного Кремля

Бытие и время балетного Кремля

ЗДЕСЬ ТАНЦУЮТ!

Прекрасная осень "Кремлёвского балета" - это дивная Европа

классической красоты, простоты и похвальной глупости

Знаете, что такое счастье? Счастье - это когда чувствуешь себя глупым, и это ничуть не раздражает, а напротив, радует. Конечно, ощутить свою наивность можно по-разному. Например, открыть томик Хайдеггера и понять, что есть многое, к чему стоит стремиться, - и всё равно не достигнешь. Такой комплекс неполноценности нужно отнести к разряду творческих, ибо он побуждает. Угнетает порой, если честно, но на что нам даны силы? На борьбу с сомнениями. В том числе с сомнениями в собственной глупости.

Другой, гораздо более приятный способ упиться своим невежеством - пойти в балет, избрав для просмотра не какое-нибудь современное "многозначителье", а нержавейку из отечественной классики. И будет тебе счастье. Если повезёт, тебя не станут оскорблять "правдой жизни", а незатейливо укажут: вот она - красота, чего же ещё тебе надо? Покинешь зал абсолютно довольным. Таким же невеждой, каким пришёл, но просветлённым. Чувствую, не верите. Что же, расскажу вам историю погружения в ослепительную бездумность.

Аккурат в день рождения Мартина Хайдеггера я решил отложить его "Время, бытие и другие рассказы" в сторону и хотя бы раз в жизни отметить этот праздник торжеством бытийности. Провести свой "дазайн" в этот вечер среди красивых девушек и ярких красок. Ноги сами привели меня в Кремль, где 26 сентября 2012 года завершался большой проект Андрея Петрова - Давида Махатели с участием мировых звёзд. Не в курсе? Докладываю.

Совсем коротко: прошлый сезон "Кремлёвского балета" был настолько гастрольным, что не мог не принести доброго плода. Так бывает: долго выступаешь в каком-нибудь Лондоне, а там тебе в конце концов говорят, что это хорошо. Положим, я лично давно знаю, что труппа "Кремлёвского балета" is very good, и никакие англичане мне в этом не указ, но для многих мнение со стороны важно. Короче, именно в Лондоне родилась идея занять зарубежных звёзд в репертуарных спектаклях театра. Набралось шесть наименований и примерно десяток танцовщиков с именами. Среди которых нашлось аж три нерусских: Бонелли, Кобборг, Кожокару.

В общем, в день рождения великого философа я сидел в Кремлёвском дворце и смотрел на сцену, где для меня разыгрывала "Корсара" замечательная труппа с прелестной Александрой Тимофеевой впереди.

В "Кремлёвском балете" есть две девушки, говорить о которых я могу бесконечно. Первая - Саша Тимофеева. Вторая - Кристина Бурцева, разговор о которой в силу её молодости будет всего лишь минуты на две короче. Жизнь наполнена, когда ты восхищаешься красивыми дамами. Уверяю: моя пока не пуста.

Александра Тимофеева невероятно хороша. Что поражает в ней больше всего, так это фантастическая нормальность. Полное отсутствие изъянов, когда глаз не может зацепиться за какое-то пусть милое, но несовершенство. Поверьте, оторвать взгляд от Саши решительно невозможно. Безупречное сложение, дивной красоты руки и ноги, мягкость, округлость движений, музыкальность самой жизни на сцене, женственность, врождённое благородство, словом, то, что называют породой, приковывает к ней взор и полностью отключает мозг. Позже понимаешь, что всего-навсего столкнулся с нормой. Которая не остановит тебя, поражённого, при встрече, но которая даст понять, что она и есть красота. Потом ты сделаешь экстремистский вывод о том, что ведь и красота есть норма, естественное состояние человека. Но это будет позже, а пока ты сидишь и увлекаешься танцем и совершенным телом Александры Тимофеевой серьёзно, глупо, сосредоточенно - и нет дела важнее, чем любоваться этой девушкой.