Литературная Газета 6349 (№ 48 2011) - [22]

В программе - арии и дуэты из опер Доницетти, Россини, Беллини, Верди, Бизе

23 декабря, Светлановский зал Дома музыки, 19.00

Чириковский прецедент

Чириковский прецедент

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Е.Н. Чириков.Отчий дом / Вступительная статья и комментарии М.В. Михайловой. -М.: Эллис Лак, 2010. - 784 с. - 2500 экз.

В начале ХХ века в интеллигентской среде был популярен стишок: "Весь век прожил, чирикая, Заслуга не великая". Пустили в ход стишок тогдашние пиарщики после так называемого чириковского инцидента. 18 февраля 1909 года в петербургской квартире актёра Н. Ходорова "литературная общественность" благоговейно внимала чтению перевода с идиш пьесы Шолома Аша. Пьеса Аша называлась на выбор - "Голубая кровь" или "Белая кость". Обсуждение свелось к безудержным восхвалениям. Сбил температуру Евгений Николаевич Чириков. Это был короткий период его большой славы. Пьесы Чирикова шли в петербургской Александринке, в московских МХАТе и Малом театре, в Киеве, Харькове и на многих сценах русской провинции. Театр Корша в Москве и Новый театр в Петербурге поставили драму Чирикова под названием "Евреи", созданную потрясённым драматургом по следам кишинёвского погрома в 1904 г.

Предисловие к драме написал, между прочим, будущий "вождь украинского народа" Симон Петлюра: "Страдания Нахмана из "Евреев" Чирикова вызовут глубокое сочувствие у каждого, кто не принадлежит к этому народу, которому по воле исторической судьбы выпало нести тяжкий крест притеснений и насилий". В Тифлисе роль Нахмана играл сам молодой Мейерхольд! В Берлине, Лондоне и Нью-Йорке в этой роли блистал великий Орленев.

Чириков в не бедной именами русской литературе того периода вовсе не "чирикал". Его широко печатали на немецком, английском и французском языках. Его пьесы ставили в Германии, Австро-Венгрии, Швейцарии и США. До революции вышло 17-томное собрание его сочинений. В общем, не чужой был Евгений Николаевич на этом празднике жизни. И в антисемитизме его мог заподозрить только безумный. Но в тот злополучный вечер писателя то ли укусила ядовитая муха, то ли он махнул лишнюю рюмку водки. Во всяком случае, Чириков сделал в присутствии "прогрессивной интеллигенции" то, что в её присутствии делать нельзя ни в коем случае в видах хотя бы самосохранения, - он сказал, что думал и чувствовал.

Что же? "Я вот чего не понимаю, господа, - сказал Чириков. - Вы в один голос хвалите чисто бытовую пьесу, в то время как меня, Евгения Чирикова, регулярно разносите в своих критических статьях за низменное бытописательство. По[?]трудитесь объясниться и проч." Согласитесь, заявление совершенно невинное и вопросов национальной политики не касающееся. Но известный петербургский критик, почуяв запах крови, немедленно отреагировал, высказавшись в том смысле, что человек, не вполне знакомый с многовековой еврейской традицией, не в состоянии понять, как в обычном быту еврейской семьи отражается высокий трагизм. Чириков, написавший пьесу именно и как раз о "высоком трагизме в быту", закусил удила. "Ах, вот как! - воскликнул он. - Коли мы, русаки, не можем понять еврейского быта, то и вам, евреям, недоступно пониманье быта русских, и поэтому печально, что лишь критики-евреи мне оценивают пьесы". И прочее в том же духе.

На следующий же день в еврейской газете появилось открытое письмо, в котором несчастного Чирикова обвиняли[?] правильно, в антисемитизме! Чириков снова не сдержался и ответил[?] Скандал, раздутый прессой, вышел сродни "делу Бейлиса". За Чирикова публично не заступился никто из коллег. Куприн в знаменитом письме Ф. Батюшкову, из-за которого автор пронзительнейшего "Гамбринуса" до сих пор слывёт если не антисемитом, то сочувствующим, писал: "Чириков[?] в столкновении с Шоломом Ашем он был совсем не прав. Потому, что нет ничего хуже полумер. Собрался кусать - кусай! А он не укусил, а только послюнил". Не хочется и представлять, что было бы, если бы "укусил". Как говорится, и в шапке дурак, и без шапки дурак. Отмыться до конца от "чириковского инцидента" Чирикову так и не удалось - ни на Родине, ни в эмиграции.

Как ни странно, сторону русского литератора принял идеолог сионизма одессит Владимир (Зеев) Жаботинский: "Когда евреи массами кинулись творить русскую политику, мы предсказали им, что ничего доброго отсюда не выйдет ни для русской политики, ни для еврейства[?] Теперь евреи ринулись делать русскую литературу, прессу и театр, и мы с самого начала с математической точностью предсказывали и на этом поприще крах". Но идеолога в антисемитизме не обвинишь.

Нельзя сказать, что литературная судьба Чирикова-эмигранта сложилась горше, чем у многих собратьев по перу. В 1961-м в Москве была издана книга его повестей и рассказов. В 1982 году была защищена диссертация, посвящённая, правда, дореволюционному творчеству Чирикова. В 1988-м некто защитился по его драматургии. В 2000 году в Минске вышел роман "Зверь из бездны", а в Москве - сборник, куда вошли кроме "Зверя" сказки и рассказы. В 2007 году в Доме-музее Марины Цветаевой прошла конференция "Е.Н. Чириков: возвращение к читателю" (Марина Ивановна, всегда шедшая поперёк потока, общалась с изгоем в Чехословакии и нежно его любила).