Литературная Газета 6334 (№ 30 2011) - [10]

Справедливости ради надо заметить, что авторы книги воспевают не просто капитализм, а именно демократический капитализм. Для российского читателя тут есть вполне определённая трудность в восприятии, ибо такого капитализма он пока и в глаза не видел. Логика аргументов Форбса и Эймс по духу и смыслу весьма близка к известному заключению Черчилля, что «демократия наихудшая форма правления. Если не считать всех остальных». Однако у них есть весьма веское подтверждение своих взглядов. Вот оно.

«Только динамичный капиталистический частный сектор способен обеспечивать рост и процветание, которые сегодня принимаются свободным обществом как должное. Однако эти неотъемлемые элементы рыночной экономики являются недостижимыми для стран с командно-административной экономикой, контролируемой государством, начиная с Северной Кореи и Венесуэлы и заканчивая бывшим Советским Союзом».

Если мыслить в логике авторов, то тут всё верно. «Государственные чиновники и органы центрального планирования не могут спрогнозировать обширный и сложный комплекс желаний потребителей».

Однако на данную ситуацию можно взглянуть и с другой стороны. А разумно ли непрерывно удовлетворять бесконечно расширяющийся комплекс желаний потребителей? И не просто удовлетворять, а заниматься его безудержным расширением, навязывая потребителям всё новые и новые желания с помощью рекламного молота, от которого нет спасения? Расширять до такой степени, что многие уже видят исчерпанность ресурсов, отпущенных человечеству природой?

«Книга посвящается миллионам ярких личностей, благодаря энергии, инновационному мышлению и душевной стойкости которых была создана реальная экономика. Их предпринимательский дар способен решать любые проблемы и противостоять любым вызовам. Главное – им не мешать!» – патетически восклицают авторы. Звучит красиво. Прямо ода.

Но не всё так просто в нашем мире. Ещё недавно другому американскому автору представлялось, что наступил конец политической истории и отныне будет повсюду и навсегда глобальный либерализм. С тех пор прошло совсем немного времени, но уже никто о конце истории не вспоминает. Ибо он просто-напросто не наступил. Так что вопрос о судьбе и трансформациях капитализма в ХХI веке далёк от разрешения.

Игорь МИТИН

Статья опубликована :

№32-33 (6334) (2011-08-10) 5

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Инна КАБЫШ: "Хвалу и пустоту приемли равнодушно"

Литература

Инна КАБЫШ: "Хвалу и пустоту приемли равнодушно"

РАКУРС С ДИСКУРСОМ

Недавно услышалось: «Кабыш? А что, она ещё что-то пишет? Да она же давно пропала…» О том, куда и почему «пропадают» поэты, мы и говорим сегодня с Инной.

– Начнём пусть и с банального, но достаточно интересного вопроса: вы поэт или поэтесса?

– Этот вопрос, как вы понимаете, мне задавали неоднократно. Так что я вполне определилась с ответом. Конечно, в поэзии, как и вообще в мире, существует «мужское» и «женское». Понятно, что у женщины свой жизненный опыт, взгляд на мир, отношение к быту, но всё это как бы «почва». Предложу такую метафору: цветок. Он укоренён в «почве», но на определённом уровне – уровне «чашечки» – это перестаёт быть важным: происходит прорыв в «небо», в «общечеловеческое» (если угодно, «слишком человеческое»).

Могу пояснить это на примере своего, не побоюсь этого слова, хрестоматийного стихотворения «Кто варит варенье в июле».

Казалось бы, там абсолютно женские реалии: кухня, варенье, муж, любовник. При этом выруливает оно в совершенно другую сторону:

Кто варит варенье в России,

тот знает, что выхода нет…

«Тот» – это кто, мужчина или женщина? Непонятно. Точнее, неважно. Русский человек. Я поняла это гораздо позже, чем написала. Да и то не сама: «объяснил» Евгений Евтушенко. Он сказал: «Посмотри, какой у тебя парадокс: ведь логически здесь должно быть «та», а не «тот»!..

Но, как сказал другой поэт, бывают странные сближения.

– Вы когда-то работали пионервожатой, теперь – долгое время уже – учительницей. Это даёт что-то в плане творчества? Или напротив?

– Для меня работа – это жизнь. Даёт она что-то или отнимает? Поди разберись. Одно я знаю точно: между мной – учительницей, мной – поэтом и мной – женщиной нет никакого зазора. Иго моё благо, и ноша моя легка.

– Если бы вы взялись писать объёмный очерк о современной русской поэзии, то какое место в ней отвели бы себе?

– Как известно, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся».

О себе же могу сказать, что я одиночка и всегда ею была. Я совершенно не тусовочный человек. Богема для меня – нечто чуждое и отвратительное. Если я куда-то еду и выступаю, то только из уважения к пригласившим и понимания, что публичные выступления – это часть профессии (если поэзию можно назвать профессией). Я не люблю литературных групп и объединений (хотя уверена, что для начинающих они нужны). У меня есть несколько друзей-поэтов, чьё мнение для меня важно. Это люди разных поколений и эстетических пристрастий. И когда мне нужен отклик на что-то только что написанное, я звоню этим «может быть, трём» и читаю. Иногда по их совету что-то правлю, иногда – нет. Что касается моей значимости как автора, то, смею надеяться, что мне удалось выразить какие-то чаяния (и отчаяние) своего поколения.