Литературная Газета 6325 (№ 21 2011) - [34]

Боюсь, что поклонники «исторического фэнтези» забросают меня камнями (магическими – или даже астероидами!), но у меня этот жанр вызывает лишь чувство жалости. В российском варианте он – что-то вроде инвалида. Когда фантазия, порой даже переизбыток болезненного воображения, на месте, а остальные конечности отсутствуют. Ладно, смягчим приговор – за редким исключением, подобные книги напоминают недоразвитого дитятю. Вон какой большой вымахал, все книжные прилавки собой заполонил, а голова квадратная да и гугукает что-то невнятное.

Кстати, как только произносишь без восторга слово «фэнтези», тут же следует встречный вопрос: позвольте, а как же Толкиен? Значит, и в него тоже камень? На мой взгляд, Толкиен в литературном мире – как раз стопроцентный здоровяк. Можно лишь изумляться, с какой тщательностью этот англичанин всю жизнь создавал собственную мифологию, подробные карты придуманных стран, выписывал родословные всех своих героев. Будучи прекрасным лингвистом, он даже вымышленные названия и имена сумел подчинить единой языковой системе. Другими словами, умнейший сэр Джон Рональд Руэл Толкиен не отменял документальную основу своих произведений – он её полностью подменил своей собственной! И теперь уже учёные всего мира изучают придуманное им летоисчисление Гондора и карту дислокаций Саурона. Таким образом, мы опять возвращаемся к теории «трёх китов», с которой я начала.

А неизвестному автору, который где-нибудь в глубинке, втайне от всех всё-таки собирает свою картотеку, мне хочется напомнить в утешение слова Стефана Цвейга: «Литература – отличное занятие, потому что она не требует спешки. Годом раньше, годом позже – не имеет значения для настоящей книги». Он-то точно знал, о чём говорил.

Ольга КЛЮКИНА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 4 чел. 12345

Комментарии:

Источник знаний или инструмент невежества?

Библиосфера

Источник знаний или инструмент невежества?

РЕПЛИКА

Жюль Верн. Михаил Строгов . – СПб.: Азбука-классика ИГ, 2010. – 256 с. – 4000 экз.

В аннотации к роману Жюля Верна «Михаил Строгов» на четвёртой странице обложки книги, выпущенной издательской группой «Азбука-классика», в частности, говорится: «…роман «Михаил Строгов» (1875), до сих пор не известный русскому читателю, а меж тем это книга о России. До революции роман был издан под названием «Посланник царя». …Тургенев, называвший его лучшим произведением писателя, настоял на том, чтобы книгу издали в России».

Кроме того, что роман Жюля Верна увидел свет в 1875 году и действие разворачивается на просторах России, всё остальное в процитированном отрывке – фантазия автора аннотации.

В 1874 году Жюль Верн приступает к работе над «русским» романом «Курьер царя». Замысел возник под влиянием политических событий. В 1864 году Россия начала решительное наступление на Среднюю Азию с целью присоединить Туркестан. Недовольные местные жители, объединившись под руководством кипчака Абдуррахмана-Автобачи, в 1875 году вторглись в русские владения. Осенью 1875 года войско повстанцев было разбито царской армией, а в январе 1876 года удалось пленить руководителя восстания. Но Жюль Верн конструирует совсем иное развитие событий. Живописным фоном действия «Курьера царя» служит восстание, в ходе которого кочевники якобы захватывают бóльшую часть Восточной Сибири. Царский фельдъегерь Михаил Строгов отправляется из Москвы в Иркутск к местному генерал-губернатору (брату государя) с предупреждением о планах восставших.

Начиная с 1874 года в письмах издателя Жюля Этцеля к Жюлю Верну сквозит одна и та же мысль: «…не слишком ли опасно вводить в действие «царского курьера», да ещё заниматься русской политикой, и это в тот самый момент, когда франко-русское сближение стало первейшей заботой наших дипломатов?»

Чтобы не попасть впросак, Верн и Этцель решили рукопись романа «Михаил Строгов» дать на прочтение И.С. Тургеневу. В одном из писем к Этцелю русский классик писал: «Мой дорогой друг. Книга Верна неправдоподобна – но это неважно: она занимательна. Неправдоподобие заключается в нашествии бухарского хана на Сибирь. В наши дни – это всё равно, как если бы я захотел изобразить захват Франции Голландией».

Но, несмотря на то, что Тургенев достаточно лестно отозвался о романе Жюля Верна, французский романист и его издатель решили подстраховаться – показать рукопись «Курьера» русскому посланнику в Париже князю Орлову. Этцель попросил Тургенева посодействовать в этом деле.

Князь Орлов встретился с Этцелем и Верном 23 ноября 1875 года. Он не высказал никаких возражений по существу фабулы романа, но посоветовал изменить название, после чего произведение и стало называться «Михаил Строгов». С тех пор как во Франции, так и в России роман Жюля Верна выходил только под таким наименованием. Изданий этого произведения под каким-либо другим заглавием в русских переводах замечено не было. А то, что роман не известен современному читателю, мягко сказать, лукавство со стороны автора аннотации. Конечно, «Таинственный остров» или «Дети капитана Гранта» куда более знамениты, но за два последних десятилетия «Михаил Строгов» издавался не менее семи раз.