Литературная Газета 6311 (№ 06 2011) - [36]

Думается, что и сам Николай Васильевич был бы весьма удивлён, обнаружив, что персонаж, аттестованный им как «сосулька» и «тряпка», преобразился в атлетически сложённого красавца: и от пола он 30 раз отжимается, и на турнике раз 15 подтягивается, и в бадминтон играет, и даже плавает, судя по всему, весьма недурственно. Прямо хоть в олимпийскую сборную его включай! А вот с вдохновенным враньём у него значительно хуже, чем с физической подготовкой. По технике вроде всё правильно: глаза горят, голос звенит, но нет-нет да и проскальзывает предательская тоскливая нотка. Похоже, скучно ему в этой роли, господа.

Под стать Хлестакову и Марья Антоновна (Таисия Ручковская), барышня спортивная во всех отношениях. Молодая актриса и растяжку неплохую продемонстрировать успевает, и перевороты на перекладине, хорошо хоть, плавает, как и её кавалер, вне пределов видимости зрителей, хотя обдать брызгами первый ряд всё-таки умудряется. И всё бы ничего, но, глядя на её замашки в обращении с мужчинами, примешь сию девицу, скорее, за юную акулку из мутных вод полусвета, нежели за уездную барышню, ни разу за всю жизнь не покинувшую пределов своего родимого Тьмутараканска. Так что застенчивость, с помощью которой актриса пытается изобразить тургеневскую девушку в сцене, где папенька с маменькой её героини грезят о блестящей жизни в Петербурге, доверия как-то не внушает.

Темпераментная же Городничиха вызывает просто недоумение. Антон Антоныч сам признаёт, что жена у него «малость с придурью». Но так ли уж мала эта «малость», если Анна Андреевна (Лариса Парамонова) появляется перед столичным гостем в одеянии гейши, дабы усладить его взор жемчужиной японской культуры – танцем с веерами? Неужто подобное «перевоплощение» столь важно для концепции спектакля, что режиссёр рискнул подставить свою актрису, которой для этого номера явно не хватает ни грации, ни изящества? Согласитесь, сыграть истеричку-провинциалку, вознамерившуюся поразить столичного гостя экзотическим зрелищем, – одно, а невладение пластикой – совсем другое.

Увы, самыми яркими и запоминающимися оказываются персонажи второ- и третьестепенные: заикающийся от страха смотритель училищ Хлопов (Дмитрий Асташевич), купец Абдулин (Юрий Тхагалегов), словно фокусник, вытаскивающий из карманов толстые пачки банкнот, слуга Осип (Дмитрий Сердюк) – русская вариация на тему Фигаро. Но самые горячие симпатии вызывают обаятельнейшие Петры Иванычи – Бобчинский и Добчинский. Леонид Тележинский и Александр Бобров обладают прекрасным чувством партнёра, весьма редким в наше время, когда у актёров считается чуть ли не хорошим тоном изо всех сил тянуть одеяло на себя.

На этой мажорной ноте можно было бы и остановиться. Но – не получается. Потому что загадка, над которой ломаешь голову в течение всего спектакля (а идёт он, как в старые добрые времена, три часа с хвостиком), так и остаётся без отгадки. Зачем все эти белые парусиновые пиджаки и холщовые брюки, зачем физкультурная форма времён первых гэтэошников (художник по костюмам Наталья Каневская)? Зачем Городничему собирать своих присных глубокой ночью на шатко ветхих мостках у края то ли болота, то ли тихой заводи (сценография Веры Никольской)? Зачем Осипу в финале переодеваться в форму НКВД и обустраивать в уголке авансцену типичного «лубянковского» кабинета, куда, как на расстрел, пойдёт Городничий уже после «Немой сцены»? Одним словом, зачем понадобилось сдвигать время действия почти на столетие, в середину тридцатых годов прошлого века, и устраивать такие странные сближения между гоголевскими прохиндеями и жертвами сталинских репрессий?

Есть такой старый театральный афоризм: режиссёры любят ставить классиков, потому что они при всём желании не могут предъявить претензии по поводу искажения авторского замысла. На Малой Бронной вроде и с текстом обошлись достаточно бережно. И «любовные сцены» выстроены почти целомудренно, как по нынешним-то временам. И выражений, ранее считавшихся непечатными, со сцены не слышно. Казалось бы, смотри и радуйся. Но как серой от преисподней, тянет от этой постановки эдаким хлестаковским панибратством: ну что, Николай Васильевич, как мы вас, а?..

Виктория ПЕШКОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,5 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Ханты-Мансийск. Mon amour

Искусство

Ханты-Мансийск. Mon amour

КИНО

С 19 по 25 февраля в Ханты-Мансийске пройдёт девятый по счёту Международный фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня». А ведь когда этот киносмотр только замышлялся, мало кто верил, что он продержится больше одного сезона. Но на фестивальной карте мира этот быстро и мощно растущий сибирский город, который порой именуют «русским чудом», «сибирским Шанхаем», уже успел занять своё особое место.

В нынешнем году фестиваль пройдёт под девизом «Фильм как искусство». На пресс-конференции в ИТАР-ТАСС президент фестиваля «Дух огня» кинорежиссёр Сергей Соловьёв с горечью заметил, что «язык искусства трагически исчезает из мирового кинематографа. Есть технологии, развлечения, фокусы – искусства нет!». В Ханты-Мансийске как раз и попытаются собрать те не столь уж многочисленные ленты мирового и отечественного кино, в которых бродит «фермент» настоящего искусства. Так, фильмом открытия станет испано-мексиканский Biutiful режиссёра Алехандро Гонсалеса Иньяриту с Хавьером Бардемом в главной роли. Напомним, Бардем получил за эту роль приз в Канне, а сам фильм, который содержит нарочитую ошибку и может быть переведён на русский язык как «Красата», номинирован на «Оскар».