Литературная Газета 6297 (№ 42 2010) - [5]

Хуже всего, оказывается, когда нет ничего: ни идеологического присмотра, чтобы ему сопротивляться, ни идеализма, чтобы черпать в нём вдохновение. Свобода предоставила художникам массу неограниченных возможностей, однако парадоксальным образом лишила их творческой энергетики, уже упомянутой связи с общественными ожиданиями, с настроениями читательской и зрительской массы. Показалось, что раз нечему стало противостоять, то не за что сделалось и агитировать. Как вы понимаете, я не идеологическую агитацию имею в виду, а художественную заразительность, эмоциональный порыв, о душевной боли уж не приходится и говорить. Они (и заразительность, и порыв, и боль, само собою) сохранились, нравится это нам или нет, всё в той же классике минувшего исторического периода. Потому опять же на её иждивении оказались многочисленные пересмешники, подражатели и прочие перелицовщики знаменитых некогда романов. Их можно не любить, их вовсе не обязательно перечитывать, если нет к этому охоты, но переписывать их в ёрническом, якобы пародийном ключе – в этом есть нечто бесконечно неблагородное. Попросту низкое. А главное – бездарное, ибо талант всегда найдёт, чему в своём времени противостоять, чем воодушевляться и за что болеть.

У каждого времени свои романы, свои фильмы, свои стихи. Некоторым из них суждена долгая, если не вечная, жизнь, другие обречены на забвение. Кстати, не факт, что окончательное: иной раз забытая мелодия и забытый текст по неведомым причинам ложатся на слух и сердца новых поколений. Лучший пример тому – «старые песни о главном», без особого труда потеснившие в народном сознании песни новые, не только что нечто «главное», но второстепенное не способные выразить.

Вот что, однако, принципиально: старые шлягеры хоть и перепевались на новый лад с потерей былого обаяния, но, слава богу, всё же не выворачивались наизнанку, не раскрашивались в химические цвета и смысла не лишались. Как говорится, и на том спасибо. Ни «Катюшу», ни «Тёмную ночь» не подвергли порнографической переработке, как, например, фадеевский роман «Молодая гвардия». Хотя допускаю, что у кого-то и чесались руки. Могу предположить, у кого – у какого-нибудь оборотистого маклера на рынке массовой культуры. И ни за что не поручусь, что однажды такого наглого глумления не случится. Поскольку интеллектуальным балом давно уже правит особый тип креативной личности – скандалист, провокатор, подковырщик, сатир с шулерскими обольстительными манерами. Никакими статьями, никаким простодушным негодованием и протестными пикетами его не остановишь. Надежда лишь на одно – на подступающие к горлу строчки, на слова тревоги и печали, жгущие, словно «уголья в горсти», словом, на новый творческий порыв, который рано или поздно встряхнёт общество, не может не встряхнуть.

Точка зрения авторов колонки может не совпадать с позицией редакции

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии:

Равнение на чиновников

События и мнения

Равнение на чиновников

ОПРОС

По мнению ряда депутатов, за покушение на журналиста надо «давать» не меньше, чем за посягательство на жизнь чиновника. То есть от 12 до 20 лет заключения. А в особо тяжких случаях «не мелочиться» и присуждать «пожизненное». Соответствующие поправки уже внесены в Государственную Думу. Насколько оправданны такие меры? И помогут ли они сделать наши СМИ более смелыми и принципиальными?

Валерий ХОМЯКОВ, генеральный директор Совета по национальной стратегии:

– Безусловно, ужесточение закона необходимо. Ведь те, кто угрожает журналистам за их публикации, по сути дела, пытаются бороться не с отдельными частными лицами, а со свободой слова. Это посягательство на Конституцию, где чёрным по белому написано, что граждане имеют право на свободное получение информации.

Но, конечно, важно, как закон будет применяться на практике. Слава богу, дело редактора «Химкинской правды» Михаила Бекетова по распоряжению руководства Следственного комитета России будет пересмотрено. Но это было сделано только потому, что оно получило очень широкую огласку и общественный резонанс.

Необходимо, чтобы каждый журналист, вплоть до сотрудников небольших провинциальных газет, чувствовал себя защищённым вне зависимости от того, дойдёт ли его дело «до верхов».

Даже такие мелочи, как угрозы журналистам, должны расследоваться. У нас, к сожалению, в порядке вещей, когда правоохранительные органы отмахиваются от заявлений по этому поводу.

Но, как ни усиливай закон, многое будет зависеть от личного мужества журналиста. Кто-то подумает, что при любом законе «всё равно могут грохнуть у подъезда», и махнёт рукой, откажется от острых социальных тем. Как бы пафосно это ни звучало, журналистика становится профессией мужественных людей.

Конечно, усиленная «законодательная опека» может привести к тому, что кто-то будет вести себя так, словно «ему всё можно», «кого захочу, того и оболью грязью». Фамилии таких журналистов-заказушников на слуху.

И опять-таки встаёт вопрос об обновлении журналистского корпуса. Не секрет, что в последнее десятилетие СМИ стали более послушны властям, финансово-промышленным группам, политическим партиям. Искренность, которая была в начале 90-х, когда пресса была относительно свободной, ушла. С этим нельзя мириться, надо восстановить уважение к профессии журналиста.