Литературная Газета 6290 (№ 35 2010) - [14]

ЕГЭ нанёс по литературе в школе сокрушающий удар. Суть в том, что гуманитарное знание, а литература в особенности, в принципе не поддаётся формализации. Отмена школьного сочинения как экзамена по русскому языку и литературе и переход к тестам и коротенькому эссе в сто пятьдесят слов привели к тому, что литература утратила статус обязательного предмета (русский язык сдаётся теперь отдельно и в тестовой форме). Те же, кому нужно сдать ЕГЭ по литературе, натаскиваются на разгадывание заданий, близких к кроссвордным загадкам. Изучение литературы «под ЕГЭ» не даёт никакого толка ни ученику, ни вузу, куда он принесёт свои результаты. В таком виде экзамен по литературе и в самом деле не нужен.

А кому помешало сочинение, форма проверки знания, существовавшая в русской школе два с лишним столетия, которая давала возможность человеку выразить себя – сочинить текст, обнаружить понимание смыслов художественного произведения, собственную (гражданскую) позицию, если она успела сформироваться, личное отношение к героям, их поступкам, мотивациям, ценностям? И не в 150 слов должна быть эта записочка на егэшном бланке под несуразным номером, а развёрнутый текст в половину, а то и больше, ученической тетради, написанный за шесть часов, как это было в прежней, дореформенной, школе.

Если мы хотим что-то противопоставить культурному и идеологическому вакууму современности, мы должны вспомнить о единственном и уникальном в своём роде носителе социально-исторической и культурной информации – о художественной литературе. Нужно воспитать читателей, способных и желающих размышлять, – одних писателей мало. Только тогда русская литература сможет оправдать перед современным и будущим поколением факт своего исторического существования.

Михаил ГОЛУБКОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Дьявольская игра сюжета

Литература

Дьявольская игра сюжета

РАКУРС С ДИСКУРСОМ

Кубинских писателей делят на джентльменов и мачо

В рамках программы «Россия – почётный гость XIX Гаванской международной книжной ярмарки» в издательстве «Текст» вышла антология «Десять кубинских историй», которую составил известный кубинский писатель, критик и директор издательства «Летрас Кубанас» Рохелио РИВЕРОН – автор книг «Подняться на небо и другие заблуждения», «Доброе утро, Зенон», «Ты исполнена грации». В 2007-м он получил Ибероамериканскую премию Хулио Кортасара. Рассказ «Кошки Стамбула», включённый в антологию, стал первым произведением автора, переведённым на русский язык.

– Рохелио, как и почему возникла идея издания сборника «Десять кубинских историй»?

– Не знаю, как у вас в России, но для Кубы и большинства испаноязычных стран издание антологий – это обычное явление, норма. Предполагается, что благодаря антологиям читатель может держать руку на пульсе литературных новинок. К тому же он понимает, что в антологиях представлены лучшие авторы, пользующиеся большим авторитетом. С другой стороны, антология – это не что иное, как точка зрения того, кто её составляет. Поэтому в процессе сбора материала для подобного издания я всегда знаю, что могу провоцировать аудиторию.

– Как вы осуществляли отбор авторов?

– Я ведь являюсь директором издательства «Летрас Кубанас», поэтому особых затруднений не испытывал. Задача состояла в том, чтобы объединить под одной обложкой авторов, которые были премированы нашим издательством как лучшие рассказчики. Из тех книг, которые получили премии нашего издательства, я и выбрал эти рассказы.

– А какие критерии вы использовали при отборе?

– У современной кубинской литературы есть одна общая отличительная черта – она описывает события, происходящие в текущий момент времени. Наряду с описанием события автор проявляет некоторую рефлексию по поводу того, что он пишет и как он пишет. Главным образом это и стало определяющим моментом для выбора рассказов антологии. В рассказе Антона Арруфата «Оборотная сторона сюжета» можно увидеть в буквальном смысле «дьявольскую игру» сюжета, то есть удивительное переплетение обстоятельств. Эта игра приобретает наибольший накал, когда речь заходит о встречах и расставаниях персонажей. На меня также произвело впечатление то, насколько точно Арруфат подбирает слова.

– Правомерно ли будет утверждение, что «Десять кубинских историй» – единый организм, или же каждая история – это «вещь в себе»?

– Я думаю, что любой читатель, если захочет, сможет найти звено, которое объединяет эти истории. Литература очень часто имеет дело с субъективными оценками. Интеллектуальный читатель способен оценить антологию так, чтобы увидеть единство представленного собрания. Ведь если говорить в целом, единственной настоящей темой в литературе разных стран является человек. Следовательно, истории, которые ты предлагаешь читателю, – это не что иное, как варианты поведения человека в различных ситуациях. И, как это часто бывает, в экстремальных ситуациях. Так что единственный объединяющий фактор антологии – это авторы, в настоящее время живущие и пишущие на Кубе.

– Насколько описание экстремальных ситуаций характерно для сборника?