Литературная Газета 6282 (№ 27 2010) - [46]

Скорее всего, дипломатичная оценка фильма патриархом и была связана с пониманием сверхзадачи проекта. Хотя камера намеренно мешала увидеть благое намерение, имитировала незаинтересованность во внимании зрителя, избегала ложного изобразительного пафоса. Окольными путями доставлялось главное послание – душа существует.

Запах ладана серьёзно встревожил папу Гай Германики. Журналист Игорь Дудинский, находящийся в состоянии вечного позиционирования (в качестве родоначальника жёлтой прессы), предостерёг: «Не дай бог, она скатится в социальщину – и всё, на сериале как произведении искусства можно будет поставить крест. А предпосылки к этому уже есть. В сериале нет-нет да и торжествует гуманизм, добро побеждает зло. Персонажи неоправданно часто начинают рефлексировать. Современному актуальному искусству противопоказано быть добрым, гуманным и рефлексирующим. Это должна быть стильная жесть, без психологии и рефлексии».

Сериал «Школа», возможно, и превратился бы в «стильную жесть», однако вторичность концепции стареющего битника Дудинского наверняка была очевидна продюсерам Первого. А вот использовать внешние признаки актуального искусства в идеологических целях интересно. Поэтому и пригласили драматургов-авангардистов. С их помощью, в противовес гламурным интерьерным выгородкам, на экране появились обычные квартиры с грязным линолеумом – среда обитания обыкновенных людей, которые, о ужас, даже ходят в туалет. В первых сериях «Школы» героям пришлось доказывать, что они не являются гуманоидами с планеты Универ. Вовсе не Гай Германика отправила их справлять нужду, а тотальная фальшивость всего нашего телевидения. Да, это был ловкий фокус, рассчитанный на подростков, но иначе могли и не поверить.

О том, что существует добро и зло, детям рассказывали «Дозоры» – тогда назидание имело другую форму, в полной мере была использована изобретательность Тимура Бекмамбетова. Нехитрая мысль об ответственности за поступки (самое сложное – объяснить ребёнку очевидные вещи) была рассказана лихо – в расчёте на десятилетних. А в 2010-м дитя стало подростком, и для разговора по душам потребовался новый язык.

Продолжит ли Первый канал искать «новую искренность, новую эмоциональность» (формулировка Эрнста), вернётся ли к сотрудничеству с драматургами «новой драмы»? Кажется, что коллективное послание сценаристов «Школы» не было услышано и нужны новые проекты с другими режиссёрами.

В чём был пафос этого послания? В констатации – здесь критики правы. Но не кризиса современной педагогики. «Школа» констатировала: дети и родители, ученики и учителя, прямолинейно и перекрёстно, незаметно для себя, но чувствительно причиняют друг другу боль.

Это плохо. Вот, собственно, и вся история.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 7 чел. 12345

Комментарии: 14.07.2010 22:40:40 - kaj galim пишет:

Великий и ужасный Эрнст

О чем? О сериале "Школа"? Можно всерьез об этом писать и всерьез рассуждать? Там вообще есть тема для киноведческого ананлиза и попыток что-то увидеть, разобраться и обосновать? Что можно всерьез пытаться анализировать ситуацию с обменом шпионами? Или все очевидно для умных людей! Можно ли искать в суде над Ходорковским некий смысл? Разве не все очевидно? Разве Германика не очевидна? Да не пошло бы оно - думать об этом! 69 серий дерьма или 569 серий дерьма пожиже типа "Счастливы вместе" какая разница? Гори они синим пламенем!

14.07.2010 15:35:44 - Алексей Викторович Зырянов пишет:

Спасибо литературным еженедельникам за информацию о сериале «Школа».

Благодаря газетам "Литературная Россия" и "Литературная газета" я утвердился в своей убеждённости. // Так и не посмотрел ни одной серии. Зачем наблюдать за сериалом, что является в большинстве своём не соответствующим действительности, происходящей в реальном пространстве современной школы? Есть убеждение, что подобный сериал не пройдёт повторно, а поэтому – я рад, что не потратил усилий для его просмотра.

Недостающая сторона

ТелевЕдение

Недостающая сторона

ТЕЛЕВЕРА

Обсуждение закона о возврате Русской православной церкви отнятого у неё имущества на телевидении ведётся весьма осторожно и эпизодически. Но вот НТВ уделило этому целую программу серии «Поздний разговор» (30 июня 2010 г.). Видимо, оттого, что проблема далеко не локальная, а принципиально определяющая направление духовного и культурного развития государства и общества. Помимо ведущего, Константина Симонова, в студии трое: Алиса Аксёнова – директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника, Юрий Белявский – главный редактор газеты «Культура» и Ксения Чернега – руководитель юридического отдела Московской Патриархии. По идее – все стороны скрытого конфликта, тлеющего под покровом политкорректности. Обычная схема: зрители наблюдают за выяснением позиций неких «хозяйствующих субъектов», которые борются за спорную собственность. То есть директор музея олицетворяет одну административно-хозяйственную структуру, матушка Ксения – другую, а журналист и телеведущий призваны комментировать происходящее. Директор музея честно стоит на страже интересов музейного сообщества, достойных людей, имеющих свою профессиональную солидарность, этику и представление о том, что обществу потребно. Но не может же матушка Ксения сказать, что она выражает позицию и чаяния не «профсоюза» или «юридического лица», а всех, кто причисляет себя к православному миру. Включая тех, кто только вступает на путь веры, пусть непросто, пусть поддаваясь соблазнам и обольщениям. Ну, согласитесь, нескромно из уст матушки выглядело бы, произнеси это она сама. Поэтому введём в уже прошедшую программу недостающую сторону. То есть – православных, которых в России, по разным подсчётам, около трёх четвертей населения. И не так важно, насколько человек воцерковлён, важно, что он сам причисляет себя к православным. И прекратите все лукавые придирки…