Литературная Газета 6274 (№ 19 2010) - [23]

сонных взглядов из-за штор –

ты лети, воздушный шарик,

Бог поймает, если что.

***

Зима как расплата, зима как ответ

по прочным понятиям

спящих кварталов.

Да только и слов-то за пазухой нет –

так странно,

а раньше как будто  хватало.

А раньше хватало и слов через край,

и силы, и славы – по самые звёзды.

Пробьётся нечаянная искра –

и карточный домик взлетает на воздух.

И – голое поле, где выдох и вдох

нарезаны ветром на равные доли.

Звериная тяга, внимательный ток –

так что же случилось,

скажи, ради боли?

...Не надо, не стоит,

не трожь, не замай –

декабрь успокоит, январь утрамбует.

Зима как осечка. Зима как зима,

да только вот снега не будет.

Не будет.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Закрываются глаза окраин.

Ангел держит свечку в вышине.

И шуршит-порхает на экране

яркий телевизионный снег.

В вышине – то вспыхнет,

то померкнет –

самолёт ползёт сквозь облака,

сквозь грозу и радиопомехи,

словно сквозь опущенные веки,

словно сквозь дремучие века.

Спят антенны, провода и мачты.

Гоблины. Пейзане. Короли.

Всё мертво на сотни тысяч ли.

Что же ты не спишь,

мой бледный мальчик,

там, под слоем тлеющей земли?

Никуда не выйти нам из дома.

Посмотри на ржавый потолок –

вот звезда Тюрьмы, звезда Содома,

а над ней – звезда Чертополох.

Усажу тебя, как куклу, в угол,

сказочкой нелепой рассмешу,

только б ты не слышал через вьюгу

этот белый, белый-белый шум.

Расскажу про тридцать три печали,

муравьиный яд и ведьмин плач.

Как стонали, поводя плечами,

страшными далёкими ночами

линии электропередач.

А по корневищам и траншеям,

сторонясь нечаянной молвы,

по костям, по вывернутым шеям

шли скупые мёртвые волхвы.

Мучились от голода и жажды,

табачок ссыпали на ладонь,

тишиной божились. И однажды

забрели в наш неприютный дом.

Сны перебирали, словно ветошь,

пили, на зуб пробовали швы.

Просидели за столом до света,

а со светом – встали и ушли.

Шли тайгою, плакали и пели,

жрали дикий мёд и черемшу.

Слушали бел-белый, белый, белый,

белый, белый, белый-белый шум.

Спи, мой кареглазый цесаревич –

там, в стране красивых белых пчёл,

больше не растёшь и не стареешь,

не грустишь ни капли ни о чём.

Ведь пока мелькает на экране

мёрзлый телевизионный прах –

ангел Пустоты стоит у края,

держит свечку на семи ветрах.

САРАПУЛ, Удмуртия

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Куда ведут благие намерения

Литература

Куда ведут благие намерения

ОБЪЕКТИВ

Александра Маринина. Взгляд из вечности . Книга первая: Благие намерения: Роман. – М.: Эксмо, 2009. – 384 с.

Александра Маринина. Взгляд из вечности . Книга вторая: Дорога. – М.: Эксмо, 2009. – 416 с.

Александра Маринина. Взгляд из вечности . Книга третья. Ад: Роман. – М.: Эксмо, 2010. – 480 с.

Это не детектив, как можно предположить, взглянув на имя автора. Несмотря на то что в сюжете как минимум три убийства и не менее двух героев из числа основных служат в органах внутренних дел, это – семейная сага. Причём, что обычно не свойственно произведениям этого жанра, «нравоучительный старинный, отменно длинный, длинный, длинный…» роман в трёх томах снабжён вдобавок таким философским аппаратом, что на память волей-неволей приходят трактаты средневековых мыслителей. Или даже алхимиков. Появление героев предваряется прологом даже не на небе, как в «Фаусте», а и вовсе неведомо где. В той самой, надо понимать, вечности, где незыблемо, как и подобает, покоится на земле обросший мхом Камень, носится туда-сюда бесшабашный гуляка Ветер, каркает вещий Ворон, который – наверное, загадочная местность не очень далеко от нашего плана бытия! – очень не любит Эдгара По. И, конечно, без добродушного циника Змея обойтись никак невозможно… Ворон и Камень намереваются смотреть сериал, то есть чью-нибудь жизнь. Так и смотрят все три тома, комментируют, ссорятся, мирятся. Разъясняют читателю, что такое хорошо и что такое плохо. Причём у каждого на сей счёт собственное мнение. Вот герои ещё подростки. Дачное лето. Кроткая скромница и надменная красавица соперничают из-за симпатичного мальчика.

«– Разумно, – согласился Камень. – Давно пора. Лгунов надо разоблачать, чтобы людям головы не морочили.

– …Ну разоблачат они Аэллу, ну узнают все ребята, что она всё время привирает, ну отвернутся от неё, ну обидится она на них, и что? Что хорошего из этого выйдет?

– Правда, – убеждённо произнёс Камень, – истина. Из всего этого выйдет истина, которая дороже всего, даже испорченных отношений».

Не так всё просто, каркает вещая чёрная птица, совсем не так.

«Предложив разоблачить Аэллу, Люба невольно поставила Родика перед выбором: или я, которую обидели, или она, которая обидела. Родик отказался выводить Аэллу на чистую воду, мол, да ладно, чего нам с тобой больше всех надо, что ли… да надо быть снисходительными к чужим слабостям… И вышло, что он таким образом выбрал Аэллу, а не Любу… отдал предпочтение психологическому комфорту именно Аэллы, а Люба пусть так и остаётся обманутой и обиженной. Она не стерпела, слово за слово, в общем, поссорились они… Ну и угадай с трёх раз, чем дело кончилось?

– Да я тебе с одного раза угадаю, – фыркнул Камень. – На следующий же день Родик пришёл к Любе извиняться и мириться, а она выскочила ему навстречу и первая заговорила о том, что он, конечно же, прав, заступившись за Аэллу, и никак иначе он поступить не мог… и выдвинула такие неоспоримые доводы его правоты, что он и сам в них поверил».