Литературная Газета 6270 (№ 15 2010) - [15]

Тот же Ставский в секретариате правления Союза, ибо для меня вполне доказана формула Щербаков2 + Ставский +

Кулик3 + Лахути4 = Ставский.

Со Щербаковым я имел две продолжительные беседы – одну в сентябре, другую в начале ноября. Беседы эти показали, во-первых, что за период, протёкший между первым и вторым разговором, Щербаков изменил ко мне отношение в худшую сторону, заняв по существу позицию Юдина. А во-вторых, и по существу на поддержку Щербакова рассчитывать трудно. Он очень хороший мужик, как не плохой парень и Юдин, но в литературном образовании и вкусах у него… целая школа впереди. Наконец, я для него просто назначенный ЦК работник, находящийся в субординации к Секретариату Правления, – и только. Отсюда всяческие требования и претензии ко мне и никакой реальной помощи газете.

Вы чувствуете, что сидеть на камне рыцаря Гринвальюса очень жёстко. Вот почему я обращаюсь к Вам, Алексей Максимович, со следующей дилеммой: Или 1) Вы поможете мне вернуться «в первобытное состояние», выражаясь солдатским жаргоном, как «помогли» Вы же «воззвать меня из ничтожества» и пустить мой утлый кораблик по тому самому морю литературному, про которое ещё папаша Белинский сказал:

«В пространное пускаешься ты море,

В котором гадам несть числа.

Смотри, чтоб не постигло горе

Тебя от сего ремесла».

Или 2) Вы считаете, что я ещё должен оставаться в Литгазете и тогда мне необходимо по возможности скорее повидать Вас и поговорить о газете всерьёз. Вы знаете, Алексей Максимович, что для меня Ваше слово о литературе советской является решающим, и знать ваше мнение по ряду вопросов сегодняшней литературной жизни – мне, как редактору, чрезвычайно необходимо.

Вы, конечно, понимаете и верите, что дилемму я ставлю не из соображений личного порядка – хотя устал я от всей этой окололитературной кутерьмы дьявольски – а главным образом по мотивам наибольшей целесообразности моего использования Вами. Моя преданность и любовь к Вам пребывают pour tous les temps, – как эталоны метра и килограмма в Парижской палате мер.

Жду с нетерпением Ваших указаний.

Искренний привет

А. Болотников

____________

1 Волин (н. ф. Фрадкин) Борис Михайлович (1886–1957), критик; в 1931–1935 гг. начальник Главлита.

2 Щербаков Александр Сергеевич (1901–1945),

1-й секретарь Союза писателей СССР; с 1935 г. зав. Отделом культурно-просветительской работы ЦК ВКП(б).

3 Кулик Иван Юлианович (1887–1941), украинский поэт;

с 1934 г. председатель Правления СП Украины.

4 Лахути Абольгасем Ахмедзаде (1887–1957), иранский поэт; член Оргкомитета ССП.

Пунктуация и орфография автора сохранены.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Между текстом и рисунком

Литература

Между текстом и рисунком

СЕТЕРАТУРА

Николай КАЛИНИЧЕНКО

Учёные долго искали промежуточное звено между птицами и рептилиями, прежде чем на страницах учебников по биологии возник забавный зверь археоптерикс. Можно ли отыскать подобную аналогию в искусстве? Несомненно! Одним из наиболее ярких примеров марьяжа двух видов творческой активности является графический роман.

Предпосылки этого явления возникли ещё в VIII веке от Р.Х. в Китае, когда силами мастеров Поднебесной на свет появился первый лубок. Позже этот вид народного искусства широко распространился в Европе, а затем добрался и до России. Таким образом, мы видим, что сочетание изображения и текста как метод художественной подачи определённой идеи прошло серьёзную проверку временем.

По мере развития печатного дела происходило разделение лубочной основы на разнообразные подвиды: от плаката до комикса. Возникали определённые стилистические и жанровые направления, зарождалась традиция.

Предтечей графического романа, как и многих других популярных видов литературы, являлась бульварная, «низкая» проза, обильно выходившая на рубеже XIX и XX столетий. Дешёвые издания, избитые сюжеты – максимальная простота во всём и безраздельная власть китча. И всё же в этом нелицеприятном водовороте безвкусицы, направленном исключительно на получение прибыли, постепенно оттачивались приёмы будущих графических новеллистов.

Первоначально рисованные истории носили юмористический либо сатирический характер. (Отсюда, кстати, и возникло британское словечко commix.) Печатались они в основном в газетах либо в дешёвых журналах. И лишь к середине ХХ века начался настоящий расцвет графической литературы. Помимо традиционных газетных комиксов появились отдельные книги и тематические журналы. В Америке широкое распространение получил графический репортаж.

Но это всё заграница. В социокультурной жизни нашей страны долгое время царствовала жёсткая демаркация между различными видами искусства. Чёткое разделение на детское и взрослое, серьёзное и несерьёзное существенно тормозило развитие пограничных направлений в графике и литературе. Слова «комикс» либо «мультфильм» до сих пор вызывают у многих наших соотечественников снисходительную улыбку. Зато «взрослая» сатирическая карикатура – жанр почтенный и признанный. В связи с этим европейский графический роман как нельзя лучше способствует контакту отечественного потребителя с плодами современного мирового искусства.