Литературная Газета 6248 (№ 44 2009) - [53]

— Последние две войны — с «Хизбаллой» в Ливане и с ХАМАСом показывают: перспективы урегулирования в регионе иллюзорны. Вы не колеблетесь: коли ХАМАС пришёл к власти в Газе в итоге демократических выборов, с ним надо договариваться. Предлагаете Тель-Авиву закрыть глаза на перманентные террористические выходки ХАМАСа?

— Никто не утверждает, что нужно «закрывать глаза». Но ХАМАС соблюдает перемирие. Обстрелов нет, нет взрывов, шахидов. Я задаю вам вопрос: Израиль готов разговаривать? Не готов. Его точка зрения не поменялась с тех пор, как бывший министр иностранных дел Ципи Ливни мне прямо объявила, что никаких контактов с «убийцами, желающими уничтожить Израиль, не будет». Но раз Тель-Авив хочет спокойствия, пусть подождёт ещё три-четыре месяца, полгода и, если поведение ХАМАСа будет нормальным, внесёт в свою позицию коррективы. Не хочет. При этом недоволен, что мы контактируем с ХАМАСом. А мы правильно поступаем, что контактируем. Это реальная сила, политическая структура.

— Даже если оставить за скобками всё, что наворотил ХАМАС, как Израилю вести переговоры с не признающей его организацией?

— У меня был по этому поводу откровенный разговор с Халедом Машаалем, руководителем Политбюро ХАМАСа. Я напрямик спросил: «Почему вы не признаёте Израиль? Признайте». Машааль ответил: «Если мы это сделаем, то потеряем весь свой электорат». То есть антагонизм глубочайший. Но вместе с тем Машааль сказал: «Мы готовы создать палестинское государство на землях, которые Израиль занял в 1967 году и которые обязан освободить». Вопрос уже не ставится: палестинское государство вместо Израиля… Сдвиг? Сдвиг. Теперь вы мне скажите: в ответ на террористические действия ХАМАСа Израиль бьёт по мирному палестинскому населению, убивая в сотни раз больше. Это не терроризм?

— Вы, человек, который, по собственным словам, «не лишает себя удовольствия дать сдачи», полагаете, что Израиль должен был смолчать, «утереться»?

— В политике так нельзя рассуждать, понимаете? Нельзя считать: кто начал, кто — после, кто снова… Так мы зайдём в тупик. Надо, чтобы все закончили. Я приведу пример, который, думаю, вас убедит. 11 сентября 2001 года против Соединённых Штатов была совершена дикая акция. Ни один нормальный человек не может её оправдать. Однако такая могучая страна, как США, столкнувшись с терроризмом, «Аль-Каидой», не разбомбила в ответ какое-нибудь населённое мусульманами село. Там не решили: в Нью-Йорке три тысячи погибли, а мы давайте отомстим, стукнем так, чтобы положить десять тысяч. Как делает Израиль. И ведь это не останавливает террористов. Если бы останавливало…

— Три года назад реакцию Израиля, ударившего по «Хизбалле» в ответ на похищение его солдат, многие называли чрезмерной. В начале этого года часть политиков сочла неадекватной уже израильскую операцию против ХАМАСа. А как, по-вашему, должна в этих ситуациях выглядеть «адекватная» реакция?

— То, что делает Израиль, пусть даже будучи спровоцированным, выходит за рамки антитеррористических операций. От хамасовских обстрелов, приведших к войне, погибли семеро израильтян. В ходе израильской акции — тысяча с лишним палестинцев. Сопоставимые цифры?

По поводу термина «терроризм» ведутся жаркие споры. Некоторые даже национально-освободительные движения причисляют к терроризму. Изложу свою точку зрения. Когда борьба идёт против армии, против солдат, которые оккупируют твою землю, — это не терроризм. Или, допустим, точечными ударами уничтожают лидеров боевиков. Что ж, это необходимое возмездие. Но сколь бы мощной ни была мотивация, вооружённые действия против мирного населения — самый настоящий терроризм. Для меня не имеет значения, куда падают ракеты — на Хайфу, Газу или Бейрут.

А адекватной реакцией я называю переговоры. О возвращении пленных. О недопущении варварских действий в дальнейшем. О суровом наказании террористов. Какими бы затяжными и нудными эти переговоры ни представлялись, разумной альтернативы им я не вижу.

— Ещё об адекватности. Действия России в Южной Осетии в августе 2008 года мир почти единодушно осудил за «непропорциональное применение силы». Но где в «горячих точках» границы этой пропорциональности и кто тот провизор, который с педантичной точностью укажет правильные размеры и соотношения?

— Вы не забыли, какой информацией питался мир летом прошлого года? Михаил Саакашвили объявил: Грузия вступила в военные действия, когда в Южной Осетии уже находились тысячи российских танков. Чуть раньше Саакашвили как ни в чём не бывало сказал (это цитировалось всеми СМИ, и я сам слышал): первые сто пятьдесят российских танков входят в Рокский тоннель. Затем мир обошли телевизионные кадры, как установки «Град» бьют по Цхинвалу. Преподнесено было так, будто бьёт русская армия. Удары же наносила Грузия. Саакашвили сейчас это практически признал. Но год назад вызвавшая содрогание телесъёмка стала поводом для дружных обвинений в неадекватности.

Дальше началось возмущение по поводу нескольких бомбёжек грузинских военных объектов. В общем, много было передёргиваний, дезинформации, заставивших осуждать Россию. Но с другой стороны, не могу понять (правда, я не военный человек), для чего сбросили бомбу на 31-й авиазавод в Тбилиси. Там только ремонтируют самолёты, не больше. В военном плане операция (опять-таки это моё мнение) ничего не давала. Однако сам тот факт, что бомба упала в столице Грузии, сыграл исключительно антироссийскую роль. Можно было это предвидеть?