Литераторы Дамкин и Стрекозов - [3]

Весь город был разукрашен яркими плакатами и красными флагами. Повсюду бросались в глаза транспаранты с лозунгами: "Дамкин жил, Дамкин жив, Дамкин будет жить!", "Дамкин - ум, честь и совесть нашей эпохи!", а также другие, которые в глаза не бросались, но однозначно создавали праздничное настроение.

Пройдя сквозь строй знамен, Дамкин вышел к памятнику Дамкина, выполненного в черном граните и представляющего литератора человеком с профилем государственного деятеля и фигурой античного героя. Возле одиннадцатиметрового памятника копошилась экскурсия иностранцев, и полная, перекрашенная в блондинку дама со значком Дамкина на пышной груди, поведав по-французски запутанную биографию великого писателя, теперь доносила до слушателей его насыщенную романами библиографию.

Французского Дамкин никогда не знал и знать не хотел, но слова "месье Дамкин" уловил и на всякий случай надел черные очки.

– Шарман! Шарман! - чирикали иностранцы, близоруко разглядывая монумент в лорнеты и снимая отдельные части гранитного Дамкина фотоаппаратами и видеокамерами.

Дамкин решил уже было, что все обойдется, как вдруг позади него раздался радостный мальчишеский вопль:

– Мамочка! Смотри! Это же сам Дамкин!

К Дамкину рванулась толпа поклонниц и поклонников, постоянно ошивающаяся на улице Дамкина. Фанатики размахивали его же книгами, на которых они мечтали поиметь автограф писателя.

– Это не я!!! - фальшиво заорал Дамкин и бросился прочь.

Фаны не отставали. Обернувшись через плечо, литератор отметил, что среди поклонниц есть парочка симпатичных блондиночек, но несимпатичных было гораздо больше, и он припустил еще быстрее.

Дамкин выскочил на площадь имени сорокалетия Дамкина и побежал к ресторану "У Дамкина". Толстый швейцар услужливо пропустил знаменитого литератора в ресторан и закрыл двери перед самыми носами фанатов. Фаны бесновались и стучали в стекло, скандируя "Дамкин! Дамкин!", пока не подъехала конная милиция и не стала разгонять несанкционированный митинг каучуковыми дубинками.

– Достали? - сочувственно спросил седой швейцар с бакенбардами под прусского короля Фридриха.

– Ох! И не говори!

– Ваш столик уже накрыт.

– А Стрекозов еще не приходил?

– Еще нет.

– Жаль. Без него скучно.

– И не говорите, - участливо вздохнул швейцар. - А помните, товарищ Дамкин, как вы и господин Стрекозов лет пятнадцать назад, тоже, кстати, на ваш день рождения, знатную драку здесь отмочили?

– Да, было дело! - заржал Дамкин. - О, молодость, как ты обворожительна... Я помню, нас еще тогда в ментовку забрали. А кстати, ментов-то ты вызвал!

– Ну, - развел руками толстяк. - Кто старое помянет...

– Да ладно, я не обижаюсь, - Дамкин добродушно похлопал швейцара по плечу. - Просто молодость вспомнил.

– Спасибо, - растрогался швейцар и вытер обильную слезу. - А у меня для вас подарок. Вот, в той самой драке оторвали с вашего, с позволения сказать, пиджака...

Старик протянул литератору пластмассовую пуговицу.

– Точно! - воскликнул Дамкин. - Моя! Я потом два года ходил без пуговицы, пока не подарил пиджак Карамелькину.

– Пионеры недавно заходили, просили для музея Дамкина, а я не дал. Дай, думаю, подарю лучше нашему любимому литератору. Да не просто так, а на день рожденья!

– Спасибо, - Дамкин пожал швейцару руку и подумал, что не плохо бы кошелек еще найти, который у него вытащили в драке из кармана этого же пиджака.

– Да чего уж, - совсем уже заплакал растрогавшийся швейцар.

Дамкин прошел в зал. При его появлении все посетители, словно сговорившись, вскочили и прокричали:

– Слава великому литератору Дамкину, одному из авторов величайшего романа века "Похождения Билла Штоффа"! Ура! Ура!

Дамкин, как фюрер, сделал жест рукой, изобразил на лице улыбочку и прошел к своему столику с табличкой "Столик Дамкина и Стрекозова". Столик был заботливо накрыт белоснежной скатертью, в розовых тарелочках лежали икра красная, икра черная, ветчина, балычок, финская колбаска и салатики. Над этим столиком висела большая картина, для которой неизвестный художник не пожалел самых ярких красок. На картине Дамкин и Стрекозов, оба в зеленых вельветовых костюмах, с достойным видом получали Нобелевскую премию из рук самого Нобеля.

Официант принес бутылку "Камю", услужливо смахнул со стола хлебные крошки и поставил перед великим литератором граненый стакан.

Дамкин, которому последнее время "Камю" нравился в два раза больше, чем "Наполеон", ухватился за бутылку и вдруг услышал как напротив окон хлопнули дверцы подъехавшей машины.

– Похоже на "Мерседес" Стрекозова, - пробормотал Дамкин задумчиво. Он отодвинул тяжелую штору в сторону, приспустил забрало своих черных очков, осторожно выглянул в окно и присвистнул.

Стрекозов вылезал из машины, прижимая к себе двух неотразимых блондинок. Одна из них вырывалась и вызывающе кричала, что не желает идти в этот противный ресторан и пить этот гнусный "Наполеон". Добродушно усмехаясь, Стрекозов придерживал ее то за пышный зад, то за осиную талию, и говорил что-то ласковое. Очевидно, предлагал пить водку, а коньяк оставить на ночь.

– Эй, Дамкин! - крикнул он, увидев в окне соавтора.