Листья лофиры - [74]

Пироги, пироги, пироги… Мы уже давно идем по берегу, а они все стоят борт к борту, и грузчики в майках, в коротких штанах все тащат и тащат мешки с рисом на берег.

— Товары в Мопти стекаются со всех концов страны, — говорит, останавливаясь, Юсуф Траоре. — У города выгодное географическое положение.

Это — про «большое будущее» Мопти; его географическое положение действительно выгодно — при слиянии двух рек, у начала внутренней дельты; даже до железной дороги, которая доведена по Нигеру до города и порта Куликоро, сравнительно недалеко, и речной путь к нему самый удобный.

За соломенной портовой частью Мопти часть берега облицована камнем, а на набережной стоят выбеленные плосковерхие дома, крыши которых иногда обнесены сетчатыми кирпичными барьерами и превращены в террасы; возле домов высятся веерные пальмы и густокронные акации, в тени которых сидят торговцы глиняной посудой, видимо, не уместившиеся на базаре.

— Пора идти на рынок, — говорит Юсуф Траоре и смотрит на часы. — Скоро торговцы начнут расходиться.

Юсуф Траоре, не выключая приемника, ускоряет шаг, и мы, подравниваясь, идем за ним по набережной.

Каюсь, я считал себя этаким спецом по африканским базарам, благо мне довелось немало повидать их за две поездки, и дано было убедиться, что в общем они похожи друг на друга. Но тут, в Мали, все как будто создано для того, чтобы удивлять: базара, подобного моптийскому, я не видал ни в Гвинее, ни в Сенегале, ни тем более в Марокко. Еще одна своеобразная деловая часть Мопти — так его хочется определить.

Он амфитеатром раскинулся по берегам речной бухты, этот базар, и нижние ряды его образуют неизменные и окрестностях Мопти пироги, на которых приплыли сюда малийцы племени бозо — потомственные рыбаки, живущие во внутренней дельте Нигера. Привезли они, естественно, рыбу, но не отдельных рыбешек, а целые мешки вяленой и сушеной рыбы, подчас плотно упакованной для перепродажи и транспортировки в Верхнюю Вольту, Гану, на Берег Слоновой Кости… Впрочем, наряду с оптовой торговлей существует и розничная: ею занимаются, во-первых, сами рыбаки, а во-вторых — торговки-перекупщицы. Молодая малийка с большущими золотыми серьгами-подвесками и тонким золотым кольцом, продетым в нос, при нас купила у рыбаков несколько рыбешек и крупных речных раковин, завернула их в кусок плетеной циновки и, сердито сверкнув глазами на мой фотоаппарат, быстро пошла по направлению к городу.

И мы пошли по направлению к городу: там, на пологом откосе, тоже был разложен товар, но уже другого сорта. Калебасы — посуда из тыквы-горлянки — продаются на всех африканских базарах, но в Мопти, наверное, находятся крупнейшие «калебасовые ряды» Африки: буквально сотни квадратных метров рынка завалены светло-желтыми тазами самого различного размера; они и красиво разложены на земле, и свалены в кучи, и еще не распакованы: лежат, как в «авоськах», в редких сетках. А посреди этих калебасовых развалов стоят кое-где крохотные шалашики — в них живут владельцы товара, ибо за один день явно невозможно распродать такое количество посуды.

В таком же положении находятся и торговцы-оптовики, торгующие гончарными изделиями: им тоже приходится заботиться о ночлеге посреди обильно понаставленных вокруг кувшинов-гарбулетов для питьевой воды, сложенных стопками красно-белых горшков-канари, всяческих мисок и даже маленьких глиняных очагов, которые имеют форму таза с тремя рогульками внутри; между рогульками разводится огонь, а на них ставится глиняный горшок — очень удобное приспособление в домашнем хозяйстве эти очажки.

Торговцы циновками — а циновки плетут здесь из травы фей и листьев пальмы ронье — находятся в несколько лучшем положении: им не нужно строить шалаши, они могут просто развернуть на ночь рулоны и спокойно спать на своих сокровищах. Спокойно, между прочим, и потому, что в Мали почти неизвестно воровство. Комнаты в гостинице, где мы остановились (ее содержат французы), не имеют никаких запоров— в них нет надобности.

Чем еще торгуют на базаре?.. Торгуют, например, авторучками, торгуют бусами, часами, но это, конечно, уже не оптовая торговля: ею заняты предприимчивые молодые люди. Торгуют дровами. В окрестностях Мопти леса мало, и дровяная проблема, очевидно, существует для жителей города. Кстати, к услугам покупателей на рынке имеются и дровосеки. Топоры у них своеобразны — это дубинка с утолщением на конце, в которое вогнан металлический клин; по форме топоры похожи на мотыгу и, на мой взгляд, не очень удобны, но дровосеки лихо орудуют ими… Торгуют красочно расшитыми кожаными кавалерийскими сумками: их искусно выделывают мастера из племени пэль…

Но, конечно, не мелкая розничная торговля случайными вещами определяет лицо рынка, его значение. Моптийский рынок — постоянная ярмарка, на которую свозится основная продукция всего округа, где заключаются торговые сделки. Собственно порт и ярмарка — вот основа Мопти. А глиняный город за водохранилищем — это, так сказать, жилая часть Мопти с духовным центром — мечетью.

Народу на рынке сравнительно немного, хотя вокруг нас все время тесновато, и одет народ неописуемо пестро. Тут и модницы в ярких платьях, с золотыми кольцами в носу, и голые до пояса девушки в нескольких пестрых юбках, и мужчины в бубу, в фесках, и скотоводы пэль в темных халатах и широкополых соломенных, отделанных красной кожей, шляпах, и матери разного возраста, одеждой которым служит кусок ткани, коим прикручен к спине ребенок, и модники в майках-безрукавках с яркими шарфами вокруг шеи, и торговцы в полосатых халатах и вязаных шерстяных шапочках; некоторые женщины носят цветастые косынки, но у большинства на голове свернутые жгутом и уложенные в кружок тряпки; это уже чисто служебная часть туалета: нашлепки на макушке представительницы прекрасного пола носят для того, чтобы удобнее было таскать тяжести на голове…