Листвянка - [3]
— Не знаю, — честно ответил тот. — Перезимую, там видно будет.
— Домик ещё крепкий, — словно не слыша его, продолжил Степаныч. — Без хозяина, конечно, скорее придёт в упадок. Живи, — пожал он плечами, — не жалко. Не пропадать же добру. Может, приживёшься.
У Пашки радостно полегчало на душе. Он благодарно взглянул на Степаныча:
— Вы не беспокойтесь, у меня всё в порядке будет.
Тот согласно кивнул головой.
— Здесь много брошенного жилья, а в этом жить можно. Когда вселяться думаешь?
— Да хоть сейчас, — заулыбался Пашка, но через мгновение добавил — Вот дела свои закончу, потом новоселье справлять буду.
Степаныч почесал пятернёй подбородок.
— Ну давай, давай. Может, и мне подсобишь когда.
— О чём вопрос? — с недоумением развёл руками Пашка. — Конечно, подсоблю.
— Ты обожди здесь, сейчас ключи вынесу, пойдём посмотрим.
Минуты через две они направились в сторону домика. Пройдя метров пятьдесят вдоль берега, Степаныч подошёл к воротам и открыл калитку. Зашли во двор. По левую сторону — большой навес.
— Для коней, — пояснил Степаныч.
Рядом примостилась небольшая бревенчатая банька. Пашка довольно растянул губы. Рядом речка. Чего ещё надо? Далее стояли сараи. За ними простирался большой, заросший бурьяном огород. Земли здесь у каждого было более чем достаточно, и брошенные участки были большей частью не у дел.
Вошли в дом. Посередине — большая русская печь, к ней пристроена перегородка, делящая домик на две маленькие комнатки. Из мебели стояли высокий, покрытый слоем пыли, ещё старинной работы, со стеклянными створками шкаф да длинная, вдоль стола, лавка.
— Койку тебе я дам, — рассуждал Степаныч, — посуды немного найду. Дрова заготовишь, лес рядом. Трактор у нас имеется, притащим. Так что обживайся. Ключи пока будут у меня, ты всё равно в тайге будешь.
Степаныч хотел забраться на чердак, забрать берёзовые веники, которые уже чёрт-те знает сколько висят там, но лесенка оказалась довольно зыбкой, и, потоптавшись возле неё, он раздосадованно махнул рукой и бросил эту затею.
— Ещё отец мой вязал их, — с чувством лёгкого расстройства говорил он, когда шли обратно, — сейчас бы самый раз попариться.
Возле его дома они остановились, рукопожатием ещё раз скрепили свои намерения, распрощались, и каждый направился в свою сторону.
После такого удачного дня Пашка был занят лишь одной мыслью — поскорее закончить работу, получить расчёт и готовить своё новое жилище к зиме.
…Как пробовали камнедробильные агрегаты, смотрели все.
Начальник участка с энергетиком ещё раз осмотрели оборудование, проверили крепление, электрокабели, весело перекрестились (при этом почему-то сплюнули) и дали команду:
— Запускай!
Запыхтела небольшая электростанция, пошёл ток, в палатке засветились лампочки, захлюпал, набирая обороты, насос, и из речки по шлангам к станкам, для промывки породы, пошла вода. Включили дробилки.
Крупные куски камня с зубовным скрежетом были быстро измолоты и превращены в более мелкие фрагменты железными челюстями первого станка. В утробе второго станка они стали ещё меньше. И наконец, третий станок поднатужился и выдавил из себя в тазик лишь несколько горстей мелкозернистого шлака.
Начальник участка радостно потёр руки: дело сделано! Он записал в журнал, протянул энергетику. Тот тоже что-то черканул. Через некоторое время станки остановили, промыли водой, свернули шланги и выключили электростанцию. К производству всё было готово, законсервировано на зиму, и до весны всё это хозяйство будут сторожить двое зимовщиков. Потом должна прилететь команда геологов с рабочими, которые и будут до холодов вести здесь работы. А пока надо ещё дождаться несколько бортов с грузом, разгрузить их, растащить и разложить всё по своим местам.
Вечером того же дня все вместе сидели у костра. Ради такого случая ещё днём снарядили гонцов в Листвянку, и те, разгорячённые ходьбой по рыхлому осеннему снегу и лёгкому морозцу, уже вернулись, затаренные бутылками спиртного, преимущественно самогона.
...Кружка непрерывно переходила из рук в руки, в котле беспрестанно скребли ложки, челюсти с аппетитом молотили крутую гречневую кашу с маслом. Все были терпимо и дружелюбно настроены друг к другу. От шуток-прибауток на раскрасневшихся от выпитого лицах во всполохах огня весело поблёскивали глаза. Народ был доволен выполненной работой и считал своим долгом отметить это событие…
…Давно уже стемнело. Костёр, потрескивая, не спеша пожирал остатки дров. Спиртное, разбавленное в желудках изрядной долей горячего крепкого чая, ещё будоражило некоторые крепкие головы, хотя многие уже сникли и мирно дремали: кто, склонившись, клевал носом у костра, кто спал во времянке.
Пашка ковырял палкой уголья, смотрел на огонь и думал: из своих тридцати лет шесть он отработал в различных партиях и экспедициях, к жизни такой таёжной привык и возвращаться на постоянное место жительства в свой небольшой городок не спешил, где в межсезонье, помаявшись от безделья, устраивался на работу куда-либо, но долго не держался. Ежедневные походы в одно и то же место казались ему скучными, быстро надоедали, вынужденное занятие тем, к чему он не имел никакого интереса и желания, утомляло и раздражало его, и вскоре всё кончалось одинаково: он увольнялся и вербовался к геологам…
Этот несерьезный текст «из жизни», хоть и написан о самом женском — о тряпках (а на деле — о людях), посвящается трем мужчинам. Андрей. Игорь. Юрий. Спасибо, что верите в меня, любите и читаете. Я вас тоже. Полный текст.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.