Листая страницы сербской истории… - [80]

.

Монаршего коварства не избежал даже генерал Пётр Живкович – главный конфидент Александра аж с 1910 г. и первый глава правительства после провозглашения диктатуры. Генерал Панта Драшкич вспоминал, как после отставки Живковича в 1932 г. король озадачил полковника королевской гвардии Йосифа Протича следующим вопросом:

«– Чем занимается этот Пётр, ходит ли на службу?

– Да, Ваше величество, каждый день, только сейчас ещё рано…

– А что бы вы сделали, если бы Пётр задумал какую-нибудь глупость против меня?..

– Убил бы его, как собаку!»[160]

Вышеописанная «кадровая работа» к концу 1920-х гг. привела к формированию в двух крупнейших партиях – НРП и ДП – групп «придворных радикалов и демократов». Действуя без оглядки на своих формальных партийных лидеров, эти группы при поддержке конформистски настроенных Словенской народной партии и Югославской мусульманской организации формировали правительственные кабинеты вплоть до государственного переворота 6 января 1929 г.

Не менее существенным результатом королевского вмешательства во внутрипартийные дела следует считать обострение внутриполитических противоречий, приводившее к дискредитации парламентских институтов и повышению роли короля как арбитра. Проиллюстрируем заинтересованность Александра в этих процессах еще одним отрывком из воспоминаний С. Милосавлевича: «Король остановился, ненадолго задумался и сказал:

– Вы ведь родились в Нише и должны знать нового министра по делам религии Драгишу Цветковича. Что вы о нём знаете?..

– …Он человек необразованный… бескультурный… аморальный тип… Люди, его знающие, говорят, что он большой обманщик… А во время мировой войны был дезертиром. Будучи совершенно здоровым, всю войну провёл в Швейцарии…

– …Примерно то же самое мне говорили и другие. Но вам я скажу то, что не говорил никому: “Чем хуже, тем лучше. Запомните, чем хуже, тем лучше!“

Я эти слова короля хорошо запомнил, но смысл их понял только 6 января 1929 г., когда король Александр упразднил Конституцию, распустил Народную скупщину и установил диктатуру»[161].

Наступлению двора на права партий и в целом народного представительства объективно способствовало усугубление в 1927–28 гг. главной внутренней проблемы Королевства СХС – нерешённых противоречий отдельных национально-исторических областей, выражавшихся в политической жизни в виде так называемого «хорватского вопроса». Ареной его эскалации стала Народная скупщина, в которой НРП и ДП противостояла хорватская Крестьянско-демократическая коалиция (КДК) во главе со С. Радичем.

В этой ситуации, как и во всех межпартийных конфликтах 1920-х гг., их участники своим потенциальным союзником видели короля, вмешательства которого они требовали несмотря на то, что оно могло противоречить писаным и неписаным нормам парламентаризма, а также их собственным идеологическим установкам. Соблюдение суверенитета народного представительства не интересовало партийных функционеров, которым та или иная «интрига двора» помогала усилить позиции в Скупщине, сформировать правительство, несмотря на отсутствие парламентского большинства, или добиться роспуска Скупщины и получить мандат на проведение выборов. Одновременно трудно припомнить случаи, чтобы к Александру не апеллировали терпящие поражение в какой-нибудь политической баталии.

Кульминацией борьбы КДК с правящими сербиянскими[162] партиями стали события весны-лета 1928 г. По воспоминаниям С. Милосавлевича, «фракция Радича и Прибичевича… устроила бешеную обструкцию в Народной скупщине, походившую в тот момент на деревенскую пивную, в которой народные избранники ругаются самыми грязными уличными ругательствами, грозят друг другу, или даже дерутся»[163]. В конце концов, 20 июня депутат от НРП П. Рачич в ответ на оскорбления открыл стрельбу по депутатам ХКП, из которых двое было убито, а двое ранено. Впоследствии после осложнения от полученного ранения скончался С. Радич, что стало предлогом для его партии объявить политический и социальный бойкот Сербии.

Таким образом, сбылись произнесённые незадолго до происшествия в парламенте слова Александра, в которых содержались и пессимистический прогноз развития ситуации в стране, и его антипарламентское кредо: «Постоянно говорится, что стране нужен демократический парламентский режим. А этот режим навязывает нам не только выборы и агитацию, но, как мы видим, и другие трудности и негативные явления. Вам бы следовало объяснить вашим коллегам в правительстве и всем другим нашим выдающимся политикам, что их деятельность в конечном счете, ведёт страну к хаосу и развалу»[164]. В условиях острейшего государственного кризиса монарх выбрал самый радикальный путь его преодоления. Гордиев узел парламентаризма был разрублен в результате государственного переворота 6 января 1929 г. и установления режима личной власти короля Александра.

* * *

«В первое воскресенье января 1929 г. рано утром король Александр привёл в замешательство свою страну и дал повод европейской печати посвятить заголовки газет прокламации о роспуске парламента и упразднении Конституции. В тот же день он доверил формирование правительства внепартийному кабинету, который представлял разные части страны и был подчинён напрямую королю…»