Листая страницы сербской истории… - [136]
Тито и его ближайшее окружение отдавали себе отчёт в том, что Москва постарается немедленно использовать в своих интересах возникновение любой оппозиции в Югославии, поэтому уже в начале июля предприняли срочные меры по борьбе со сторонниками резолюции Информбюро. В последующие годы это краткосрочное мероприятие превратится в широкую репрессивную кампанию по борьбе с идеологическим инакомыслием, с так наз. «информбюровцами». 7 июля 1948 г. состоялось совместное заседание политбюро ЦК КПЮ и республиканского комитета КПЮ Боснии и Герцеговины, на котором первым пунктом стоял вопрос о разногласиях между членами ЦК по проблеме отношений с ВКП(б) и Информбюро. Члены политбюро в полном составе выслушали покаянную речь Родолюба Чолаковича, первого секретаря ЦК БиГ. Он рассказал о своей моральной фрустрации, вызванной, с одной стороны, абсолютной верой в политику СССР как лидера социализма и непререкаемого авторитета, а с другой – необходимостью следовать партийной дисциплине, когда речь шла о том, что югославская делегация должна была ехать на совещание Информбюро в Румынии. Другие члены республиканского ЦК – У. Данилович, Х. Бркич – также говорили о своей поддержке линии ЦК КПЮ в конфликте, но были уверены в необходимости отстаивать югославскую позицию на совещании Информбюро в Бухаресте[309].
8 сентября в газете «Правда» появилась статья «Куда ведёт национализм группы Тито в Югославии». Она стала сигналом к началу развёртывания пропагандистской кампании против «клики Тито». В подготовленной в Отделе внешней политики ЦК к годовщине резолюции Информбюро (к июню 1949 г.) справке «О мерах по активизации борьбы коммунистических и рабочих партий против клики Тито» отмечалось, что целью «правдинской» статьи было указать компартиям направление, «в котором должна была быть усилена борьба против троцкистской клики Тито, ставшей в один общий лагерь с англо-американскими империалистами»[310]. Автор справки Л. С. Баранов (заместитель М. А. Суслова в вышеназванном отделе ЦК) отмечал, что, к сожалению, с декабря 1948 г. пропаганда такого рода в социалистических странах ослабла. Среди причин он называл «ещё не изжитые среди известной части руководящих деятелей европейских компартий иллюзии о том, что югославские националисты “опомнятся” и вернутся в семью братских компартий», а также недооценку этими деятелями «вреда, который наносят югославские троцкисты – агенты англо-американских империалистов, своей подрывной работой против СССР, стран народной демократии, против ВКП(б) и всего коммунистического фронта». В справке подчёркивалось, что такое недостаточно серьёзное отношение к конфликту с КПЮ привело к проявлению «ничем не оправданной пассивности в борьбе против клики Тито», стремлению «отмолчаться», переждать и даже проявить акты доброжелательства, как это имело место со стороны отдельных организаций и руководителей в Чехословакии и Венгрии». Как писал Баранов, «такого рода пассивность в борьбе против ненавистной югославским народам клики Тито не только не соответствует духу и содержанию Резолюции Информбюро по югославскому вопросу, но должна быть решительно осуждена как проявление политической беспечности некоторых руководителей к судьбам югославской компартии, народам Югославии, к интересам международного коммунистического движения[311].
К началу апреля Кремль был готов организационно оформить группу югославских политэмигрантов в СССР и поручить им издание своего пропагандистского органа. На заседании политбюро ЦК ВКП(б) 3 апреля 1949 г. было решено созвать совещание 50–60 активных членов политэмиграции, на котором принять решение об издании газеты «За социалистическую Югославию». Главным редактором, по предложению эмигрантов, должен был стать Р. Голубович. Во главе всей инициативной группы находился П. Попивода, который вместе с М. Савичем был направлен в командировку в Румынию, Болгарию, Венгрию и Албанию с задачей организации там издания эмигрантских газет[312]. В информационной записке ЦК от 18 мая 1949 г., посвящённой теме борьбы компартий с «кликой Тито», болгарскому руководству, в частности, рекомендовалось оставить небольшое ядро югославских политэмигрантов на нелегальном и полулегальном положении и «использовать их для работы в печати и радио, а также для распространения антититовской печати в самой Югославии и для установления живой связи с деятелями югославского подполья, т. е. с противниками титовского режима»[313].
Советская идеологическая партноменклатура в своих документах подчёркивала, что резолюция июня 1948 г. имела более широкие задачи, чем только критика КПЮ, и фактически задумывалась Кремлём как программный документ, призванный сплотить европейские компартии вокруг ВКП(б), заставить их руководство провести внутрипартийную чистку против «титовской ереси», а также принять некоторые базисные элементы советской модели социализма, в частности, коллективизацию сельского хозяйства. Как указывалось в вышеупомянутой справке, резолюция «помогла» румынам, полякам и болгарам «выработать и новую программу по крестьянскому вопросу», в основе которой лежал тезис резолюции, что «только на основе коллективизации сельского хозяйства возможна ликвидация кулачества – последнего и самого многочисленного эксплуататорского класса»
