Листая страницы сербской истории… - [128]

О военно-политических курсах под руководством Кароля Сверчевского – Вальтера В. Пятницкий сообщает: «…Некоторые руководители Коминтерна, посвящённые в их существование, называли их “партизанской академией”. Военная школа готовила специалистов для будущих революционных армий капиталистических стран и военные кадры для национальных компартий, командиров партизанских соединений, командующих армиями вплоть до руководителей партизанских сил в масштабе отдельных стран. В программе подготовки учитывались знания и опыт слушателей и обстановка, в которой им придётся действовать. Курсантов обучали военному делу, тактике партизанской борьбы и уличных боёв. Они должны были досконально знать вооружение, применяемое в армиях своих стран, уметь пользоваться и изготавливать взрывчатые вещества из легкодоступных материалов. Срок обучения групп курсантов длился от восьми месяцев до года. Многие из тех, кто закончил эту школу, впоследствии отличились в Испании, Югославии, Польше, Китае и Вьетнаме».

Опять-таки, очень значительная часть приведённого фрагмента прекрасно соотносится с биографией Иосипа Броза Тито. Он пропадает из поля зрения исследователей именно на восемь-девять месяцев, владеет «тактикой партизанской борьбы», которая очень пригодилась ему в Югославии 1941–45 гг., сделав его «руководителем партизанских сил в масштабе отдельной страны». Но книга В. Пятницкого не может считаться абсолютно надёжным источником. Она очень фрагментарна – местами это научная монография, местами мемуаристика, местами чистая публицистика. Соответственно, мы принимаем на веру только ту информацию Пятницкого, которая соотносится с архивными данными, найденными нами или опубликованными другими исследователями. А вот докладная записка Кароля Сверчевского «О деятельности военных курсов при ИК КИ в 1931–32 гг.», опубликованная в сборнике «Коминтерн и идея мировой революции», не вызывает у нас никаких вопросов – это абсолютно достоверный архивный документ.

К сожалению, записка эта охватывает период времени, предшествовавший нашему исследованию, и касается, в основном, чрезвычайно низкого уровня подготовки студентов из Польши, многие из которых попадали на курсы случайно. По поводу изучаемых предметов Сверчевский сообщает данные в процентах, которые мы приводим целиком.

«Учебные планы курсов включают в себя следующие отделы: а). политический, занимает около 25 % времени курса б). военно-политический, занимает около 15 % времени курса в). общей тактики, занимает около 25 % времени курса г). военной техники, занимает около 30 % времени курса д). партийной техники, занимает около 5 % времени курса. Различия в программах для различных курсов не слишком большие, но в содержание предметов вносятся обязательные поправки на специфические особенности данной страны. Главный упор в учёбе делается на следующие главнейшие предметы: теория и практика вооружённого восстания, разложение вооружённых сил буржуазии, тактика, партизантика и уличный бой, подрывное дело и полное овладение техникой материальной части и боя ручного и автоматического оружия».

В записке К. Сверчевского о югославских коммунистах речь не идёт. Он сообщает, что «общее число прошедших через спецкурсы в течение последних двух лет выражается цифрой 194 человека следующих национальностей: немцев 72, поляков 56, финнов 22, украинцев 11, французов 10, чехов 10, итальянцев 7, испанцев 3, белорусов 2 и шведов один»[290]. Как видим, в подробном списке по всем национальностям за 1931–32 гг. уроженцев Югославии нет. На полях документа имеется также приписка от руки, касающаяся обучавшихся на курсах в 1933–35 гг. В ней значится: «1933 г. – 26 немцев, 13 финнов, 10 китайцев; 1934 г. – 2 бразильца, 3 китайца, 27 немцев; 1935 г. – 24 немца, 11 испанцев, 8 китайцев». Опять-таки, никаких югославов.

Однако на самом деле всё несколько сложнее. Дело в том, что специальных курсов на сербскохорватском языке (равно как на словенском и македонском) в военно-политической школе не было, в связи с чем большая часть югославских коммунистов входила в состав немецкой языковой группы и слушала курс на немецком языке. В. И. Пятницкий приводит документ, составленный работником Разведуправления РККА, касающийся работы военно-политических курсов в 1929–30 гг. В этом документе говорится: «Ввиду развёртывания классовых боев и усиливающихся военных приготовлений было вынесено постановление инстанции и отпущены средства на военизацию Коминтерна… Согласно этому постановлению, Управлением, при участии Орготдела ИК КИ, было обучено 24 поляка на специальных военно-политических 9-месячных курсах, 42 немецкоязычных коммуниста (31 из Германии, 7 из Чехословакии, по 2 – из Австрии и Сербии) на 4-месячных курсах, 13 франкоговорящих (4 итальянца, по 3 француза и бельгийца, 2 испанца и один чех) – на 5-месячных курсах».

Документ из архива Разведуправления Красной Армии позволяет, так сказать, читать между строк записки Кароля Сверчевского. В 1931–32 гг., по которым он дает развёрнутый перечень не только языков, но и национальностей (украинцы и белорусы, явно обучавшиеся не на родных языках, а на русском или польском; швед, почти наверняка обучавшийся на немецком или финском, и т. д.), присутствие уроженцев Югославии на военно-политических курсах не прослеживается. А вот в 1933–35 гг., о которых сообщается вкратце, без указания национальностей, среди 77 обученных «немцев» вполне могли быть, более того, почти наверняка были, и австрияки, и югославы. К огромному сожалению, информации по наиболее интересующему нас 1936 году нет ни у Пятницкого, ни в записке Сверчевскго. Тем не менее мы можем констатировать: югославы на военно-политичсеких курсах КИ обучались.