Листая страницы сербской истории… - [107]

Т. Л. Лукьянова

Лиза Попова

Таланты и профессионализм русских артистов позволяли им не только успешно участвовать в сербской опере, но и знакомить поклонников этого вида искусства с оперной классикой России: «Евгением Онегиным», «Пиковой дамой», «Царской невестой», «Борисом Годуновым» и многими другими замечательными творениями. Самый решающий вклад в оперу внесли сами солисты, среди которых были такие, какими могла гордиться любая сцена. Станислав Винавер, который в первое десятилетие обновлённой оперы был единственным настоящим её критиком, написал даже после «Миньоны» возвышенную «молитву» Лизе Поповой: «Дивная, трепетная г-жа Попова!.. Какое счастье, что она с нами… Пусть больше и чаще поёт, а мы ей будем молиться как потерпевшие кораблекрушение моряки, моряки в море грубости – ей, звезде моря, вместилищу милосердия и спасения»[274].

По сути дела, русские, как подчёркивают сами сербы, так или иначе «содействовали росту художественного уровня белградской оперы, даже созданию некоторых белградских оперных традиций, и, что весьма важно, воспитанию отечественных певцов… заменивших впоследствии своих русских коллег, учителей»[275].

Из певиц, на которых во многом держалась белградская опера, назову еще несколько имён.

Неонила Волевач

Неонила Григорьевна Волевач, солистка Мариинки. С 1920 г. она жила в Королевстве, с 1921 г. по 1931 г. – примадонна оперной труппы в Белграде. О ней в 1921 г. в белградской «Трибуне» писали: «В среду 1 июня первый раз на нашей сцене она пела “Джильду”. Этот день стал небольшой, но датой в развитии нашей Оперы. Случилось чудо. После первых нот публика разинула рот от удивления, а потом, взволнованная неожиданным действием чарующей арии, затаив дыхание, слушала, чтобы потом дать волю своим чувствам и разразиться аплодисментами»[276].

София Драусаль

София Рудольфовна Драусаль, колоратурное сопрано. Обладательница самой маленькой ножки (размер 31) бежала вместе с мужем, русским офицером, из Александровска под артиллерийским огнём. Эмиграция для неё началась в волшебном Дубровнике. После первого же концерта она была замечена и привлечена в труппу белградского Народного театра.

Хвалебного отзыва удостоились её «прекрасная Розина, замечательная Микаэла, Пастушка (Пиковая дама)»[277]. Её запомнил Нови-Сад, где певица на целых десять лет посвящает себя педагогической деятельности. В конце 1930-х гг. Драусаль вернулась в Белград, и с 1948 г. по 1952 г. её голосом могли наслаждаться слушатели «Радио-Белграда». Она закончила выступления в 1946 г. партией изумительной Джильды, с которой и дебютировала на белградской оперной сцене.

П. Ф. Холодков

Ветераном сербской оперы был один из любимцев столичной публики, баритон Павел Фёдорович Холодков, почти без перерывов выступавший с 1921 г. по 1951 г. на сцене оперного театра. Он спел около тридцати партий, исполнение которых, по мнению публики и критики, всегда было безукоризненным. Павел Фёдорович принадлежал тому поколению оперных артистов, которые расширяли интерес сербов к музыкальной культуре. В его репертуаре были Риголетто, Жермон, Онегин, Мефистофель, Эскамильо, Яго, Валентин, Грязной, Игорь, Писарро, Бег Пинтарович в «Хасанагинице».

Благодаря русским артистам репертуар Народного театра обогатился не только классическими произведениями, но и современными спектаклями. Последней новинкой на оперной сцене в межвоенный период (1937 г.) была «Катерина Измайлова» Шостаковича.

Елена Полякова

И немного о балете. В отличие от оперы, в балете не было языковой проблемы, но само искусство Терпсихоры было определённым «новшеством» для сербской культуры. Во многом благодаря совместным усилиям директората Народного театра в Белграде и собственно русских артистов сербская публика «приучалась» видеть балетное искусство. Русские не только учили, но и руководили на протяжении ряда лет белградским балетом. Работа хореографами нередко сочеталась с выступлениями на сцене. Солистами, блиставшими на балетной сцене, были Яна Васильева, Нина Кирсанова, Наталия Миклашевская, Елена Полякова, Маргарита Фроман, Александр Доброхотов, Анатолий Жуковский, Борис Князев, Антон Романовский, Сергей Стрешнев, Александр Фортунато, Максимилиан Фроман – вот далеко не полный перечень имён тех, кто танцевал на белградской сцене. Благодаря русским хореографам уже только в первые десять лет было поставлено около 40 спектаклей! При этом следует отметить, что некоторые хореографы стремились ввести в постановки элементы национального танца. Жуковский даже создал на их основе особый балетный стиль. Практически труд и мастерство русских позволили белградскому балету не только обрести себя, но и войти в русло европейского музыкально-сценического искусства. Даже по прошествии войны, в 1950–1960 гг., прослеживалось их влияние, позволявшее балету творчески расти и совершенствоваться.

Среди русских звёзд блистала Кирсанова Нина Васильевна, отдавшая десятилетия сцене. В 1924 г. Нина стала прима-балериной в Народном театре в Белграде. 1 июня 1924 г. Фортунато поставил «Коппелию» с Кирсановой в роли Сванильды. Русская балерина исполняла заглавные партии в «Шехерезаде», «Коппелии», «Лебедином озере», «Жизели» и др. Танцевала в операх «Фауст», «Манон», «Пиковая дама», «Проданная невеста», «Миньон», «Еврейка», «Аида». В конце июля 1926 г. Кирсанова не возобновила контракт и уехала в Париж, в Европу. В 1927 г. она вступила как прима-балерина в труппу Анны Павловой. После смерти в 1931 г. Павловой труппа распалась. Но Кирсанова уже стала звездой, и двери всех театров были для неё открыты. Слава уже пришла к ней. С 1931 г. по 1934 г. – опять Белград. Нина была и прима-балериной, и шефом балета, и режиссёром, и хореографом Народного театра. Она поставила 28 хореографий в балетном и оперно-балетном репертуаре: «Жизель», «Тайна пирамиды», «Охридская легенда», «Петрушка», «Осенняя поэма» и др., станцевала 18 главных партий в балетах и 11 балетных соло в операх. В 1934–1939 гг. Кирсанова танцевала на европейских сценах, работала балетмейстером и хореографом. Потом последовало возвращение в Белград. В Югославии Кирсанова опять ставила хореографию, танцевала, имела свою частную балетную студию. Свой третий контракт с Народным театром Нина подписала 12 мая 1942 г., руководила балетом в тяжелейших условиях. После апрельских бомбардировок Белграда 1944 г. союзниками, когда город лежал в руинах, а население уменьшилось наполовину, Кирсанова стала медицинской сестрой. Во время освобождения города перевязывала раненых, работала хирургической сестрой, забросив на время балет. В 1946 г. она основала балетную студию, которая быстро переросла в государственную балетную школу. Последний контракт длился с 1 марта 1946 г. до 1 декабря 1950 г. Она поставила балет в четырёх операх: «Женитьба Фигаро», «Проданная невеста», «Князь Игорь», «Травиата» – и четыре коротких балета: «Сильфиды», «Вторая рапсодия», «Вальпургиева ночь», «Болеро». После окончания ангажемента Кирсанова поставила свой последний спектакль «Лебединое озеро». В 1947 г. стала одним из учредителей и основателей Средней балетной школы в Белграде. По завершении балетной карьеры (1961 г.) Нина Васильевна посвятила себя археологии. В 1964 г. она окончила отделение археологии на философском факультете Белградского университета. В 1969 г. стала магистром, готовила докторскую диссертацию, но не успела её завершить. 3 февраля 1989 г. Нина Кирсанова умерла. Похоронена великая русская балерина в Аллее великанов на Новом кладбище.