Лишний человек - [4]
Вера не смогла ему объяснить, что не так с эскизами, и Дима ушел в недоумении. Все на месте, не придерешься… но чего-то не хватает. С «Онегиным» так нельзя, он не прощает ошибок. Верди сам прогнет под себя любого постановщика, «Дон Жуан» всегда прорвется к зрителю. А «Онегин» в неумелых руках превратится в ничто. Ладно, еще есть время все обдумать.
Лишний человек… Да, так писали в сочинениях в ее детстве. Теперь уж не пишут. И лишний человек здесь не Онегин и никакой не Ленский. Лишней она ощущает себя сама. Ей не нашлось места в этом спектакле. Нет, она еще может петь, и неплохо. Но… надо уходить вовремя. Сдавать позиции с достоинством. Сцена предъявляет женщинам больше требований, чем к мужчинам. Так было всегда, и ничего не изменилось.
Все были удивлены тем, как легко и решительно она сама поставила точку в своей карьере певицы. И «Онегина» ей отдали под впечатлением от этого ее решения — пусть утешится новой игрушкой, какое-никакое развлечение, она заслужила. Вера это понимала. На это и рассчитывала: в Славике не посмеют отказать звезде, которая так безропотно уходит на пенсию. У нее и формально все в порядке — когда-то давно она исхитрилась окончить режиссерские курсы. Ерунда, понятно, профанация, но диплом в наличии. А опыта и понимания у нее побольше, чем у тех, кто берется за постановку оперы, не зная ее изнутри. И хотя работа режиссера — это совсем не то же самое, что выходить к публике самой, но Вера взялась за дело с воодушевлением. А теперь… теперь недовольна и собой, и Димой. И с Чайковским что-то не то.
Жарко, да. Все списывали свою подавленность на жару, на этот белый зной, от которого темнеет в глазах. Но дело не в погоде. Все началось еще раньше, просто они не сразу это поняли. Больше всего это было похоже на начало душевной болезни, но она ведь не могла поразить сразу всех людей? Пусть даже не всех, но очень многих. И она распространяется, расползается с каждым днем. То один, то другой невзначай пожалуются в разговоре, что как-то все не так… Еда потеряла прежний вкус, любая музыка наскучила, в голове ни единой свежей мысли, и воздухом не получается надышаться даже после грозы. Все говорят: чертова погода, возраст, здоровье, и вообще — чего вы хотите от жизни в мегаполисе? Но дело не в этом.
Дима, когда уходил, остановился в дверях и вдруг спросил: «Слушай, а я опять забыл, кто у нас Онегина-то поет?» И глянул на нее испуганно. Он сам понимал, что происходит что-то странное. «Не решили еще», — ответила Вера устало.
Сёма исчезал и раньше. Обычно ненадолго, но иногда пропадал без вести по полгода. Вера привыкла к этому, не тревожилась и ни о чем его не спрашивала. Захочет — сам расскажет. А если все-таки спрашивала, Сёма отвечал и объяснял — уж как умел, так и объяснял.
Но на этот раз все было не так. Он пропал без предупреждения, и вместе с ним исчезло что-то еще. Им надо было спохватиться раньше, но Сёма почти убедил их, что ничего по-настоящему плохого с ним случиться не может, и они забеспокоились не сразу.
Первым неладное почуял Ваня. Он рассказывал в буфете какую-то байку из своего бурного сценического прошлого и вдруг был перебит вопросом: «Погоди, а Сёма, про которого ты говоришь, это кто?» Ваня поперхнулся чаем и замолчал. Спрашивала Алиса, которая только за последний сезон пела с Сёмой в двух спектаклях, и они все вместе много раз пили кофе за этим самым столиком. Ваня перевел взгляд на Романа, но тот тоже смотрел вопросительно, ожидая ответа. Так оно все и обнаружилось.
Никто в театре не мог вспомнить Сёму. Его словно стерли ластиком из человеческой памяти. Следы, правда, остались: у многих в телефонах были его фотографии с репетиций или совместных посиделок в кафе. Но однажды Вера в очередной раз полезла в телефон, чтобы напомнить забывчивому собеседнику, кто такой Сёма, и обнаружила, что фотографии сами собой исчезли. То же произошло с телефонами у остальных.
Только АВОТиЯ крепко вцепился в свои воспоминания и пока что держался. Сёму еще можно было увидеть на общих фотографиях в фойе, его имя осталось в программках и афишах, и записи спектаклей с его участием никуда не делись. Увидев их, люди светлели лицом и восклицали: «Ах да, точно, что это я!» А отвернувшись, тут же снова все забывали.
Растерянность перешла в беспокойство, беспокойство — в отчаяние, которое они старательно прятали друг от друга, пока Саша с присущей ему прямотой не спросил однажды: «Это значит, что его больше нет?» Никто ему не ответил. Но Сёмы действительно нигде не было. Он не отзывался на звонки и сообщения. Сведения, которые им удалось раздобыть, были, с одной стороны, предельно конкретными, а с другой, окончательно заводили в тупик.
Им удалось установить, что последний раз Сёму видели в Лондоне, где он пел Риголетто. Это был заключительный спектакль, он прошел удачно, и после представления все отправились в паб пить пиво — вечер выдался не по-весеннему жаркий. «Риголетто» — короткая опера, совсем малютка, и час был сравнительно ранний, но все пришли в хорошее настроение и разъехались по домам уже глубокой ночью. Паб потом удалось отыскать, но на этом все следы обрывались. Саша очень долго и терпеливо расспрашивал перепуганную лондонскую Джильду, которая была толковее прочих и, приложив немало усилий, сумела сосредоточиться на воспоминаниях и удержать в голове предмет разговора. «Это точно было за полночь, — испуганно повторяла она, плохо понимая, чего от нее хотят. — Совсем уже поздно… Мы последними уходили. Я такси ждала у входа, он тоже остановился, мы поболтали еще. Мне показалось, он опять был какой-то…» — «Какой?» — «Ну типа загрустил». — «А он разве был грустный до этого? Вроде все говорят, спектакль хорошо прошел, все веселились». — «Это да. Но он еще до того, до спектакля… Как будто подавленный был. Или больной. Но спел потом так хорошо, я и забыла. А тут мы стоим, и я вспомнила. Предложила его подвезти тоже на такси, он отказался, говорит, близко же совсем, пешком можно дойти. И пошел. Через парк вроде». — «А парк разве на ночь не закрыт?» — «Не знаю. Но он в ту сторону пошел, я запомнила. Я ему вслед посмотрела, там деревья такие темные и над ними луна. И все такое… ненастоящее немного, как декорация. И вот он туда пошел».
Небольшое приключение, случившееся жарким летним вечером с героем серии «Действующие лица». Два мирных таксиста против собственной воли оказываются втянуты в странную историю, каким-то образом связанную с оперным театром… да-да, так начинается первая часть серии — «Инфант испанский». Но приключения двух друзей на этом не заканчиваются, и даже смена профессии не помогает. Невидимая зловещая воля вновь вовлекает их в водоворот событий. Или это совсем другая сила взывает к ним, потому что кто-то нуждается в помощи?
Первая часть серии «Действующие лица». Академический всероссийский оперный театр имени Ярославского, так он называется по полной форме. Сокращенно — АВОТиЯ. Для своих — Славик. Здесь скоро состоится громкая премьера оперы «Дон Карлос» с участием звезд мирового уровня… и страшная схватка между силами добра и зла. Исход этой схватки определят они. Действующие лица. Те, кто готов действовать и рисковать, спасая мир от всепоглощающего хаоса.
Вторая часть серии «Действующие лица». Саша возвращается в АВОТиЯ, чтобы принять участие в постановке нового спектакля. «Дон Жуан» — удивительная опера. В ней все не так, как кажется. Она уморительно смешна, но это не комедия. Она заканчивается нудной моралью, которая никого ни в чем не убеждает. Она дразняще прекрасна и притягательна, и спеть в ней — большая удача… Даже если придется вслед за ее героем заглянуть в пылающую бездну и, быть может, пропасть в ней навсегда.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Однажды Нае шед Ловис начинают сниться странные сны. Пытаясь разобраться в их источнике, она приезжает на экскурсию в Двуречье и идет по следам своих дальних предков. В соавторстве с Кухта Татьяной. Для обложки использована картина М.Чюрлениса.
Убегая из дому, всегда стоит подумать. А то вместо нежеланного брака окажешься по уши в неприятностях… Вот и Эгле схватили и везут на казнь. И поди докажи тюремщикам, что ты не та, кто им нужен… Или сбеги и считай, что тебе повезло. Хотя, скорее, наоборот.
Продолжает бушевать на планетах загадочный бог зла, похоти и коварства — Царь Царей. Продолжает расплетать его тайны не менее загадочный и кровавый Мертвый бог Эрв. Дина меняется, Маша готовится родить, а Денис пытается выжить. Вряд ли у него получится… Рат плетет интриги против Края, а Верховный Правитель раскрывает страшные тайны Великого Рода Ям. Еще запутанней, еще интересней и еще неоднозначней — продолжение серии Мертвый бог Эрв! Встречайте!
Наступившее утро должно было стать последним для разбойника Аледа, приговоренного к смертной казни. Но судьба поступает с ним иначе. Казнь не состоится, однако с прежней жизнью Алед прощается навсегда. Мрачный старик в черном вызволяет его из темницы, и вскоре бежавшего преступника все сильнее затягивает в круговорот странных событий, за которыми стоят враждующие друг с другом темные силы надземного и подземного миров.
Проспер Реддинг – обычный двенадцатилетний мальчишка. У него есть сестра-близнец, родители, основавшие благотворительный фонд, и целая куча богатых родственников, а сам он талантливый художник. Но счастливым он себя не чувствует, ведь в школе его считают изгоем, несмотря на богатство и славу семьи, и даже сестра посмеивается над ним.Однако Проспер и подумать не мог, что ему придется иметь дело с демоном, который триста лет провел в заточении, а теперь в любой момент может вырваться на свободу и отомстить всем Реддингам за грехи их предка.
Автобиография Беназир Бхутто (1953–2007), лидера Пакистанской народной партии, премьер-министра Пакистана в 1988–1990 и 1993–1996 годах, первой в новейшей истории женщины, возглавлявшей правительство в стране преимущественно с мусульманским населением. Настоящее расширенное и обновленное издание автору помогал готовить к печати Марк Зигель. С его помощью были написаны новые главы, которые охватывают период с избрания Беназир Бхутто премьер-министром в 1988 году и до ее решения вернуться в Пакистан в 2007-м.