Лишние дни - [63]

Коля просил правильно — дрожа и потея. И потому папа денег дал, не поскупился.

Коля поехал в институт и принялся ждать суку Васильеву возле преподавательской. А тут вдруг по коридору щимится Дрон:

— Привет, Колян, чо ты тут делаешь?

— Васильеву жду.

— Какого хуя?

— Бабло за зачёт принёс.

— Много бабла?

— Двести гривен.

— Ты чо, ебанулся столько давать? Она и за сто рада и счастлива будет, ещё и отсосёт в придачу. Лучше пойдём пиво пить — угостишь.

— Ну, пойдём.

И пошли они в «Данилку», и выпили пива. И очнулся Коля утром в общаге: похмелье и денег болт. Знатно вчера погудели — хлопают Колю по плечу. Ты, если что, заходи.

И поехал Демон домой: хуёво, а зачёт всё равно сдавать надо.

— Папа, я зачёт вчера сдал. Но ещё на лабы надо. Двести, — объяснил Коля папе. Святая ложь во спасение.

Получил баблос и двинул в институт. Определился на местности и принялся ждать суку Васильеву возле преподавательской. А тут вдруг по коридору щимится Зомби:

— Привет, Колян, чо ты тут делаешь?

— Васильеву жду.

— Какого хуя? Идём лучше пивка ёбнем.

— Да не, я вчера с Дроном уже ёбнул пивка.

— Не гони, я угощаю.

А на халяву, как известно, даже уксус халва.

Поутру проснулся Колян в общаге. Денег болт и ещё три гайки: кто-то спиздил кроссовки. Ты, если что, заходи.

— Пап, тут такое дело… Я в общежитие зашёл, а у меня деньги украли… выпили мы… немного… и кроссовки… На лабы надо… ДВЕСТИ ГРИВЕН, ПАПА, ДАЙ, ОЧЕНЬ НАДО!

На следующий день Коля в институт не поехал, и не ждал суку Васильеву возле преподавательской, и «Данилку» не посещал — лежал Коля на диване: прикладывал лёд из морозилки к синякам на лице, на попку сесть не решался — папа в гневе вчера был страшен: не поленился, нашёл в чулане старый армейский ремень.

Но с зачётом проблемы рассосались: родитель сам подождал — и дождался! — суку Васильеву возле преподавательской. Заплатил сто гривен и домой вернулся очень довольный. И даже мечтательно заулыбался, когда узнал, что в следующем семестре Васильева опять будет что-то преподавать сыну.

* * *

Андрюха улыбается и неторопливо потягивает тёплое пиво. Он всегда пьёт только тёплое. Потому что у него всегда болит горло.

— Озоновые дыры, блять, — он щурится и отворачивает небритую морду подальше от солнечного ультрафиолета. — Мне тут Дилер рассказывал. Прикольная тема. Послушай.

Слушаю.

— Он должен был встретиться в метро с одним чертом. Нормально, в вагоне толпа, всё как надо. Пробурился через народ, рядом стал. Стоит. Чувствует: ему в сумку засунули. Нормально. Он деньги черту в карман. А тут глядь: на них мужик смотрит. Сидит на лавочке и смотрит. Дилер отморозился и давай на выход, к дверям. Стал и не оглядывается, стоит и думает: мужик какой-то отфонарный, чо я дёргаюсь? Но! — вдруг я отошёл, а мужик за мобилу и: такой-то, одет так-то, вагон номер такой-то, двери первые от начала по ходу — фас! примите и распишитесь… Я типа щас подъезжаю, двери открываются, и меня мордой вниз встречают менты, а в сумке пакет дубаса, явно не для личного пользования — лет на десять и затянет, у нас же не Голландия. Подумал — и забыл: не злопамятный он. Пока доехал, расслабился, попуск из головы выкинул. Двери открываются, он выходит, а ему навстречу козыряют два мента: предъявите документы. — Андрюха делает торжественную паузу и наслаждается эффектом: видит, гад, мне не терпится узнать, что дальше было.

— И тут Дилер выпрыгивает: «Мужики, домой мне! Я дома утюг забыл! Я с работы быстрей! Мужики! Утюг!» «Так давай беги, хули ты ещё здесь?!» — мусора отзывчивые попались, понимающие. Дилер на кости и ходу. Дома очнулся, водки ёбнул, косой забил — в себя пришёл, да в воскресенье пообещал прогуляться в церковь: поставить десяток свечек за здоровье конструкторов электронагревательных приборов.

— Да, это не Амстердам. Подфартило ему. Надо же, сообразил как, молодец, продуманный. А то загудел бы, как пить дать.

— Угу, — староста отдаёт стеклотару обтрёпанному худющему мальцу с бельмом на левом глазу. — А я тебе рассказывал, как Зур за колёсами ходил?

— Не помню. Не, не рассказывал.

— Кореш подбил Зура колёс заглотить. А кореша знакомый наркоту толкает, и колёса тоже. Пошли они покупать…

— Shopping? — ухмыляюсь.

— Да! — а! Угу! Жопинг, блять, пошли отовариваться. Зур с собой пакет взял полиэтиленовый с понтом за хлебом. Он потом в натуре батон купил. А пакет блатной, с рисунком: жаба, ебало стрелой проткнуло, шоб, значит, в рот не брала. И надпись «I love you».

— Да, сильный кулёк.

— Ну так! — Андрюха провожает взглядом офигенно хаерастую девушку. — Ничего задница.

Внимательнее присматриваюсь к фактуре джинсы, обтягивающей девичьи булки:

— Так себе. Толстовата.

— Да ладно, небось, так бы зубами и впился?!

— А по-моему, ты гонишь. Мне спортивные нравятся: маленькие и круглые. Шо там дальше с твоим Зуром было?

— А по-моему, ты съезжаешь… Зур забежал в гастроном батон купить, купил, с девочкой-продавщицей на вечер договорился — так сразу у неё же и презервативы купил. Короче, при хлебе подходят хлопцы, смотрят: знакомый кореша на обычном месте тусуется. Зур на углу остался, а кореш подкатил. Тут их мусора и повязали.