Объяснительная записка Дмитрия Глуховского
Этот момент настал. Отныне «Вселенная Метро 2033» — это не только Россия.
Место действия романа Александра Шакилова — постъядерная Украина, бывший город Киев и, конечно, его метрополитен. Киевское метро мало чем уступает московскому — разве что размерами и разветвленностью. Во всем остальном оно — тот же грандиозный противоатомный бункер. Случись ядерная война, киевляне спасутся в нем так же, как москвичи — в своем.
В моем «Метро 2033» герои размышляют — выжил ли кто в других городах бывшего СССР, где было метро. Александр Шакилов в своей «Войне кротов» объявляет: выжил! Жизнь у героев его книги трудная. Каждую секунду им грозит смертельная опасность. Но братский народ по своей способности выживать и приспосабливаться еще даст нам фору.
Конечно, на украинской экспансии «Вселенной Метро 2033» мы не остановимся. «Metro 2033: Britannia» англичанина Гранта МакМастера уже дописан. Я только что закончил его читать и отправил на перевод. Книга выйдет на русском в марте и приоткроет нам карту Великобритании в 2033 году.
Книга будет удивительная и очень английская: герой будет держать оборону старинных замков и церквей от чудовищ и варваров, путешествовать вместе с цыганским караваном, влюбится запретной любовью, сядет в единственный на всю Британию уцелевший поезд — все, чтобы попасть в мрачный и загадочный Лондон, куда работорговцы угнали его семью.
Итальянский писатель Туллио Аволеде обещает захватывающую книгу о Риме и Венеции: историю монаха-воина, странствие по разрушенной и отравленной Италии на гигантском грузовике — бродячей крепости-церкви, невероятные открытия и южные страсти.
В проекте хотят принять участие авторы из Индии, Швейцарии, Америки и Японии. И, разумеется, мы продолжим публиковать романы о Москве и других российских городах.
«Метро 2033: Война кротов» — юбилейная, десятая книга нашей серии. А сколько их будет всего, решать вам. Ведь «Вселенная Метро 2033» — безгранична!
Дмитрий Глуховский.
— Я тебя съем! — осклабился нигериец, дыша Серёге в лицо.
Зубы у бродяги были неприлично белыми. В отличие от рожи, словно измазанной дёгтем.
На миг Сайгон — так называли Серёгу на Святошине — позавидовал ему. В метро только один стоматолог, и тот пользует пациентов плоскогубцами и ручной дрелью. Палач, а не целитель. И обитает он на Вокзальной, а туда ещё попробуй доберись, к тому же это территория блаженного старца Лёнчика Космоса…
Ничего, Сайгон отучит нигерийца хвастать прикусом, пусть только разок проколется. Давай-ка, одно неверное движение. Ну же, ну!..
Жаль, бродяга вовсе не спешил глупить. Наоборот — пальцы на горле пленника словно превратились в арматурные пруты. Ещё двое африканцев держали Сайгона за руки. И двое за ноги. Они из племени йоруба и поклоняются Огуну. Перед тем как Сайгона сшибли с ног, он увидел на мачете и цепях пришлых знаки бога войны.
Иммигранты, пацюк их закусай! Понаехали! Нашли приют в метро, когда три с половиной миллиона земляков Сайгона умерли от лучевой болезни и бактериологического оружия! Чего-чего, а этой дряни враг для Киева не пожалел.
— Съем! — вновь клацнули безупречные зубы.
На ферме Сайгон хозяйничал в одиночестве, так что на помощь прийти некому, кролики и хомяки в клетках не в счёт — бойцы из них никакие. И куда, скажите, смотрит охрана станции? На разряженных по случаю праздника девиц? На шашлыки из крольчатины и тазики с маринованными грибами? Проморгали нигерийцев, эх, проморгали!
Хорошо хоть Светка, дражайшая супруга, и сын Андрюшка внизу, на платформе. Им весело — вокруг пластмассовой ёлки хороводы водят. Тридцать первое декабря как-никак, все отдыхают. Один только Сайгон… Ну да кто ему, трудоголику, виноват, что не любит он песни и пляски? Сидел бы сейчас в сторонке, попивая самогон или картофельную брагу. Так нет, попёрся к турникетам, где много лет назад выбил местечко для зверья!..
Пальцы нигерийца сжались сильнее. Сайгон успел набрать воздуха в грудь, но глаза уже затягивала багровая пелена. Когда она станет белой, не станет Сайгона.
— Я тебя съем! — услышал он будто издалека.
Сайгон не мог даже рукой пошевелить, вообще никак! Оставалось смириться и ждать смерти. Но сдаваться он не умел. С первых дней в подземке чётко уяснил: упал — поднимайся, не можешь подняться — ползи, делай хоть что-нибудь. И не путай судьбу с глупостью и ленью.
Старики говорят, что смерть — это старуха в балахоне и с косой в артритных мослах. Ничего подобного. Смерть — это молочно-снежная равнина, куда ни кинь взор.
Нигерийцы лопотали что-то на своём языке, а Сайгон думал о том, куда попадёт, когда сдохнет. В ад, который вовсе не под землёй? У ада другая прописка вот уже лет двадцать: на поверхности планеты. Бывает ли теперь над городом радуга? Вряд ли…
Какие-то не те мысли перед смертью, верно?
Это потому, что Сайгон не собирается умирать по-настоящему.
Хватка на горле ослабла. Йоруба отпустили добычу, поднялись. Решили, что дух зверовода отправился на ПМЖ к предкам. Похоже, Сайгон их разочаровал — слишком быстро окочурился, слабак.