Лишенное формы - [29]

Я почувствовал, как снова вспыхнули щеки.

— Хочешь сказать, что ты мне не доверяешь?

Она покачала головой.

— Дело не в моих личных чувствах. Речь идет о неизмеримо большем, чем личные отношения. Об опасных вещах и знании, которое должно умереть сразу же после того, как о нем помыслили.

— Ска, — усмехнулся я.

Бриаллен кивнула.

— По сути, да. Если смогу, я скажу тебе то, что нужно знать, чтобы остановить этого маньяка. Если не смогу, я постараюсь сама остановить его. В любом случае я не открою тебе запретное знание. По крайней мере не сейчас, пока ты в таком состоянии.

Я закрыл глаза и попытался вздохнуть, преодолеть гнет легшего на грудь груза.

— Из всех наших вечеров этот, похоже, самый тяжелый.

— Мне не легче. Но большие проблемы никогда легко не решаются.

— Мне пора.

Бриаллен отвернулась от окна и вышла из комнаты. Я последовал за ней. Она уже стояла у открытой двери.

— Ты попробуешь что-нибудь узнать?

— Да. Думаю, в этом что-то есть. — Бриаллен положила руки мне на плечи и поцеловала в лоб. — Мы справимся, Коннор. Вместе.

Я обнял ее.

— На тебя трудно злиться.

— Может быть, ты просто плохо стараешься. — Бриаллен встрепенулась. — О, подожди, у меня есть для тебя кое-что. Она торопливо вышла в кухню и почти сразу вернулась с пластмассовым пузырьком. — Держи, это тебе от солнечных ожогов. Не жалей.

Я поднес пузырек к свету — сквозь матовый пластик была видна только какая-то гелеобразная субстанция.

— Ты сделала мазь от солнечных ожогов? — Невероятно! Тратить время на такие пустяки!

Бриаллен рассмеялась.

— Нет, милый. Это алоэ вера. Есть вещи, которые прекрасно работают такими, какими их создала природа.

Глава 6

Я проснулся внезапно в хмурых предрассветных сумерках. Бешено стучал пульс. Лоб покрылся испариной. Беспокойные сны терзали меня всю ночь. Я убегал от невидимого ужаса. Падал с крыши. Выплывал, задыхаясь, из глубины. Снова и снова поднимал я руки, дабы отвратить зло, и возвышал голос, чтобы сломать заклятие, но голос срывался, воздух оставлял легкие, и я просыпался под стук собственного сердца.

Я перекатился к окну, сбросил пропитавшиеся потом и сбившиеся к ногам простыни. Далеко за краем бухты одинокий парус плыл сквозь мутно-розовую хмарь горизонта. Лодка шла медленно, лениво, безуспешно стараясь поймать ветер единственным парусом. Пересекшая пространство воды тускло мерцающая полоска указывала путь поднимающегося солнца. Вспухали и опадали волны. Я люблю воду, но не люблю лодки, хотя и научился ходить под парусом на реке Чарльз. Наверное, все дело в том, что слишком многое в этом деле зависит от внешних факторов и от случая. Вот и сейчас ветер спал, и парус обмяк. Какой-то бедолага обрек себя на долгое ожидание.

Край солнца прорезал горизонт. И словно по мановению волшебной палочки, проснувшийся бриз шевельнул обмякшее полотнище. Я даже различил крохотную суетящуюся фигурку. Парус ожил, развернулся, вспыхнул белым пламенем под яркими лучами, и лодка уверенно двинулась дальше, разрезая золотящуюся ткань залива.

Я поднялся, отодвинул в сторону матрац и встал, обнаженный, раскинув руки, перед открытым окном, встречая поднимающееся солнце приветственным заклинанием. Утренний свет омыл меня, отвечая на призыв приливом энергии. Простое упражнение принесло свежесть обновления. Я почувствовал себя намного лучше, словно принял солнечный душ, омывший мою сущность живительными лучами. Бриаллен была права. Если возвращение утраченного нужно начинать с нуля, я должен это сделать. Альтернатива — остаться лодкой, ожидающей ветра.

Приняв душ, я позвонил в госпиталь и оставил сообщение для моего целителя, Гиллена Йора, но не успел положить трубку, как телефон уже зазвонил. Это был Гиллен.

Я посмотрел на часы.

— Ты сегодня рано. Я хотел договориться насчет приема.

— Что-то случилось?

— Ничего. Просто подумал, что было бы неплохо пройти еще одно обследование.

— А я уж решил, что что-то случилось. В полдень тебя устроит?

— Если только ты не пропустишь из-за меня ланч.

— Я — целитель, Коннор, а ты появляешься, когда вздумается. — Из трубки донеслись гудки. Упрекать Гиллена за резкость я не мог — несколько наших встреч сорвалось не по его вине.

Утро прошло в составлении плана действий. Гордость не позволяла обратиться за помощью к специалисту; к тому же на первой стадии я вполне мог обойтись и собственными силами. Начать с базовых, простейших уроков, заложить основу, а уже потом двигаться дальше: изучать заклинания, тренировать память и осваивать простейшие ритуалы — укреплять сущность.

Истинный друид никогда не сойдет с пути исканий ради нового знания. Истинный друид может идти дальше, только передавая приобретенные знания. Я достиг ступени учителя, но сошел с пути, прельстившись теми возможностями, что предлагал мир Гильдии. Конечно, можно не сходить с тропы исканий и состоять в Гильдии, но перспективы финансового преуспевания оказались слишком соблазнительными.

Способности даются нам с рождения, но их подлинный потенциал раскрывается только через усердные занятия. Для этого требуется терпение и выдержка. Большинству недостает стойкости и силы воли, чтобы следовать путем истины до конца. Они отказываются от своих умений или уходят из мира вечного ученичества ради более осязаемых благ, довольствуясь званием прорицателя в какой-нибудь деревушке, где предсказывают погоду и изрекают неясные предупреждения о грядущих бедах. Их уже не считают частью круга, истинными друидами Пути. Чтобы узнать правду о себе, я должен вернуться на Тропу.