Лишенцы в системе социальных отношений - [2]

.

После принятия Конституции 1936 г., ликвидировавшей систему ограничений граждан в избирательных правах, эта тема потеряла свою практическую актуальность. В связи с этим до 1950-х гг. работ, так или иначе, затрагивающих проблему лишения избирательных прав не появлялось.

С середины 1950-х гг. вопрос о лишении прав голоса в 1918–1936 гг. неоднократно поднимался в работах, посвященных различным направлениям социальной политики первых десятилетий Советской власти. Лишению избирательных прав уделено значительное место в трудах советских историков В. Г. Филимонова, Л. Ф. Морозова, П. Т. Василенкова, А. И. Лепешкина, И. Я. Трифонова, В. П. Архипова, В. М. Селунской, Ю. С. Кукушкина, И. А. Ивницкого, О. И. Чистякова[2]. Однако, несмотря на большой фактический материал, использованный этими авторами и ряд важных наблюдений и выводов, сделанных на его основе нельзя не отметить и серьёзные недостатки их исследований. Главный из них состоит в том, что рассматривались только социальные, но не юридические или этические аспекты лишения избирательных прав. Вне поля зрения учёных оставались последствия лишения права на участие в выборах, приводившие к серьёзному изменению общественного статуса, как отдельного гражданина, так и целые группы населения. Кроме того, в трудах историков советского периода преобладал строго классовый подход, базировавшийся на господстве марксистско-ленинской методологии в науке. Естественно, что лишение избирательных прав при этом рассматривалось не как политическая репрессия, а исключительно как один из необходимых инструментов борьбы советской власти против остатков эксплуататорских классов.

Возникновение новых тенденций в исследованиях социальной истории советской эпохи в конце 1980-х — начале 1990-х гг., связанное с отказом от догматических схем и устаревшей методологии, а также возможность использовать в исследованиях значительные массивы ранее недоступных документов, способствовали появлению целого ряда работ, касавшихся лишения избирательных прав. Первой попыткой серьёзного исследования проблемы лишенцев и «лишенчества» следует признать статью А. И. Добкина, опубликованную в 1992 г.[3] В ней автор, впервые в отечественной историографии расценил лишение избирательных прав как «широкомасштабный репрессивный процесс», вскрыл его политические и идеологические основы, показал те изменения, которые претерпевала политика советского государства по отношению к лишенцам в первые два десятилетия его существования. Опираясь, в основном на материалы Ленинграда и Ленинградской области он проанализировал изменение количества лишенцев в разные годы. Тем не менее, в своей работе А. И. Добкин почти не коснулся перемен, происходивших в социальном статусе лишенца. Он только обозначил в статье, которая предваряет публикацию архивных материалов некоторые перспективные направления исследования темы лишения избирательных прав.

В небольшой, но ёмкой работе, посвященной перспективам исследования личных дел лишенцев, В. А. Маныкин указал на богатые информационные возможности, документов, связанных с лишением избирательных прав[4].

Из трудов историков по проблеме лишения избирательных прав, вышедших в последнее двадцатилетие, заслуживает особого внимания монография сотрудников Московского городского архива В. И. Тихонова, В. С. Тяжельникова, И. Ф. Юшина. Она посвящена созданию базы данных по московским лишенцам 1920–30-х гг. и результатам её обработки с помощью специально созданной компьютерной программы. Применяя количественные методы в изучении крупного массива архивной информации, авторы сумели выявить ряд важных закономерностей, как в самом процессе лишения избирательных прав, так и в деятельности лишенцев, принадлежавших к разным социальным группам, направленной на восстановление их в правах голоса[5].

Необходимо также отметить ряд работ уральских и сибирских исследователей, посвященных лишению прав голоса представителей «нетрудовых классов».

Среди них важное место занимают труды С. А. Красильникова в которых он выдвигает и пытается обосновать тезис о том, что результатом политики власти в отношении «нетрудовых слоев» населения была их маргинализация. Главной целью режима при этом, по мнению автора, являлось укрепление контроля и власти над обществом. Одним из важнейших и весьма эффективным инструментом подобной политики было лишение граждан избирательных прав по социальному признаку[6]. Как считает С. А. Красильников «лишение избирательных прав… и разнообразные „чистки“ играли роль своего рода пролога… для прямых репрессий, поскольку формировали так называемые группы риска, или те многочисленные социально-учетные группы и категории, которые определялись режимом в качестве потенциально опасных… или ненадежных в качестве союзников и опоры власти элементов»[7].

Большую ценность представляют работы Т. И. Славко, посвященные уральским лишенцам[8]. Наиболее ценной среди них является сборник документов «Социальный портрет лишенца. (На материалах Урала.)», выпущенный под её редакцией в 1996 г. в Екатеринбурге[9]. В нём опубликован ряд нормативных актов, касающихся лишения избирательных прав, изданных центральными и местными органами власти, представлены статистические данные, позволяющие проследить динамику процесса лишения избирательных прав, жалобы и ходатайства уральских лишенцев, а также публикации в местной и центральной периодической печати, посвященные лишению избирательных прав.