Лишь небеса знают - [37]

— Ты выглядишь куда лучше, красавица, щечки порозовели.

— Кто вы?

— Роб Макгрегор. А у тебя тоже шотландское имя — Элизабет Робинсон.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Твой друг сказал мне.

— Тэвис? — она так быстро села, что у нее закружилась голова, и Роб поторопился снова уложить ее. — Тэвис… Он… как?

— Чуть лучше, чем ты, но я бы не сказал, что он сильно окреп во время вашей морской прогулки.

Элизабет улыбнулась, устало закрывая глаза.

Она быстро набиралась сил, пока они плыли домой. По словам Роба, они находились на канадском судне, подобравшем их южнее Бермуд. До того дня, когда им предстояло войти в Нантакетскую гавань, Тэвиса она видела мало.

Она стояла рядом с ним на палубе, всматриваясь в горизонт и не понимая, почему их сблизила смерть, и снова разводит жизнь. Она исподтишка взглянула на любимое лицо. Он не смотрел на нее, и Элизабет не жалела об этом, потому что успела заметить в его глазах упрек и тоску. Возможно, он хотел ей что-то сказать? Или сожалел о том, что произошло между ними? Неужели ничего не изменилось и он снова не желает иметь с ней дело?

Элизабет хотела заговорить с ним, но громкий звон колоколов помешал ей. Через минуту палуба наполнилась людьми, машущими руками. Они приближались к пункту своего назначения. Элизабет поднесла руку к глазам и увидела смутно видневшийся вдали Нантакет.

Дома! Скоро они будут дома! От волнения она ощутила слабость и повернулась к Тэвису, желая поделиться с ним радостью, но его уже не было рядом.

Чем ближе становился Нантакет, тем сильнее было ощущение потери. «Почему у нее всегда так — обретая одно, она утрачивает другое». Звук шагов прервал ее размышления. Тэвис снова подошел к ней. Не глядя на него, она произнесла будто между прочим:

— Вот виден маяк. Хорошо, что в жизни есть вещи, которые никогда не меняются.

— В отличие от людей, вы хотели сказать?

— А вы что, знаете кого-то, кто изменился?

Тэвис отвернулся и оперся о поручень.

— Насчет того, что было… Я хотел, чтобы вы знали, если бы не то, что случилось…

— «Если», — перебила его Элизабет, испугавшись того, что он собирается сказать, испугавшись произошедшей в нем перемены, в этом слове столько неопределенности. Так много зависит от него, и в то же время оно почти ничего не значит.

Но как бы ни разрывалось ее сердце, Элизабет знала, что он никогда не будет ей принадлежать. Он снова был для нее потерян. Все, что между ними было, — прошло. У нее, правда, осталась память. Вопрос, будет ли ей этого достаточно?

Корабль обогнул мыс и бросил якорь, не доходя песчаной отмели. К ней подошел Роб.

— Мы спустили шлюпку на воду, чтобы отвезти вас на берег. — Он посмотрел на нее, потом на Тэвиса, потом снова на нее и добавил: — Конечно, когда вы будете готовы.

— Дайте нам несколько минут, — ответил Тэвис.

Элизабет взяла Роба за руку и, в упор глядя на Тэвиса, произнесла:

— Несколько минут? Для чего? — И, не дав ему ответить, обратилась к Робу: — Передайте капитану, что я готова отправиться немедленно.

Роб кивнул и взял под козырек. Как только он ушел, она повернулась и уже сделала несколько шагов, но Тэвис догнал ее и, взяв за руку, сказал сдавленным от волнения голосом:

— Подождите, прошу вас…

— «Если», — сказала Элизабет, заглядывая ему в глаза, — слишком непереносимое, ненадежное слово. — Выхватив у него руку, она ушла.

Элизабет уже сидела в лодке и смотрела на видневшиеся вдали Уэско-хиллз, когда Тэвис, спустившись по веревочной лестнице, сел на скамейку возле нее. Скоро они миновали песчаную отмель, пропустив вперед небольшую стайку морских котиков. В другой раз эти смешные звери позабавили бы Элизабет, но сейчас ей было не до веселья. Через несколько минут она будет стоять перед отцом и братьями, не зная, что отвечать на их вопросы. Элизабет с волнением разглядела, что все шестеро ее братьев выстроились в ряд на причале. Чем ближе подходила к берегу шлюпка, тем угрюмее становились их лица.

14

Мэт подал Элизабет руку и, едва дав ей подняться на пристань, крепко обнял.

— Элизабет, — голос его задрожал, — я уже не надеялся увидеть тебя. Что случилось? Где ты была? Ты здорова?

Отпустив сестру, он пристально вглядывался в лицо, ожидая ответа.

— Мне надо так много вам рассказать, что я не знаю, с чего начать. Но главное — я жива и здорова и счастлива, что вижу вас всех.

Теперь все братья обнимали ее, по очереди передавая друг другу, и она не могла насмотреться на дорогие для нее лица. Вдруг, как по команде, они притихли и, обернувшись, посмотрели на Тэвиса Маккинона, поприветствовавшего их кивком головы.

— Маккинон, — обратился к нему Мэт немного удивленно, — а вы как здесь… — Он замолчал, переводя взгляд с Тэвиса на Элизабет и затем снова на Тэвиса.

— Это совершенно не то, о чем вы подумали, Мэт, — произнес Тэвис и успокаивающе дотронулся до руки ее брата.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросил Мэт. — Что значит, я не о том подумал? — В голосе его послышалось недоверие, и лицо его посуровело.

— Вот именно, — делая шаг вперед, вступил в разговор Баррет. — О чем это «не о том» мы подумали? Может быть, ты объяснишь нам, Элизабет?

— Что тут объяснять, — сдержанно сказала Элизабет, — достаточно взглянуть на ваши лица, чтобы понять, какие вопросы вы хотите задать.