Она услышала знакомые шаги. Черт. Спустя десять лет она не должна уже помнить такие вещи.
Рик встал рядом с ней.
— Как можно наслаждаться видом с закрытыми глазами? — спросил он.
— Я видела этот пейзаж тысячу раз, — ответила Кимберли, не открывая глаз. — Я наслаждалась одиночеством.
— Жаль.
Перрини замолчал, и она почувствовала, что он совсем близко. Должно быть, смотрит вдаль, положив руки на перила.
— Я думал, ты размышляешь.
— О чем?
— О Марисе и Говарде. Ты не высказала своего мнения. — Он замолчал, а потом задал самый важный вопрос: — Ты думаешь, у них действительно были отношения?
Кимберли повернула голову и сразу попала в плен его голубых глаз. Черт. Она так долго не выдержит.
— Возможно.
Перрини прищурился.
— Хватит, Ким. Ты знала Марису лучше всех нас. Что она делала в Австралии последние несколько месяцев?
— Она прилетела на похороны матери. Насколько мне известно, она осталась, чтобы уладить кое-какие дела.
— На Рождество и Новый год?
— Ее мать умерла в декабре. Не думаю, что у Марисы был выбор, когда прилететь. Ее отец неважно себя чувствует, а сестра в отъезде.
— Учитывая, что речь шла о завещании ее матери, я не удивляюсь, что Мариса задержалась, — процедил Перрини.
Кимберли выдохнула. Она не собиралась отвечать на эту реплику. Говорить плохо о Марисе сейчас было негуманно и бессмысленно. Она попала в авиакатастрофу, провела несколько ужасных часов в воде только для того, чтобы умереть среди незнакомых людей. Никто не заслужил такой смерти. Даже женщина, которая оставила мужа и ребенка на несколько недель без видимой причины. Даже если у нее с Говардом действительно был роман.
— Я не так хорошо знаю Марису, как ты думаешь. Поэтому не могу утверждать, что она могла или не могла сделать, — сказала она. — Зато я знаю, на что был способен мой отец.
— Ты не думаешь, что твое отношение к Говарду несправедливо?
Она усмехнулась.
— Ты ведь знаешь все обстоятельства…
— Прошло десять лет, Ким.
Она смотрела в его глаза и думала, что за это время практически ничего не изменилось. Его взгляд так же действует на нее, как десять лет назад. Когда он поцеловал ее запястье, она осознала, что не сможет устоять перед его обаянием.
— Он рассказывал тебе о нашей последней встрече? — спросила она, чтобы избавиться от наваждения. — Когда он прилетел в Новую Зеландию, чтобы уговорить меня вернуться.
— Я хочу послушать твою версию.
Конечно, Рик никогда не скажет, что именно Говард поведал ему о той встрече. Так было всегда. Перрини задавал вопросы, уточнял информацию, но никогда не делился своей.
Она потом поговорит с ним об этом, а сейчас она действительно хотела рассказать ему свою версию. Ким хотела, чтобы он узнал, на что в самом деле был способен Говард Блэкстоун.
— Когда я отказалась вернуться в семейный бизнес, — начала она, — он предложил мне оклад вдвое больше моего. Когда я сказала, что дело не в деньгах, он спросил, чего же мне еще нужно. И я попросила его извиниться.
— Я так понимаю, он этого не сделал?
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы Говард Блэкстоун извинялся?
Его выражение лица изменилось, но он просто сказал:
— Продолжай.
— Он категорически отказался признавать свою вину. И попутно обвинил Мэтта в том, что тот переманил меня к себе. Он назвал его вором, так же как его отца, и вспомнил все, что между ними было, начиная с дня рождения мамы. — Она шумно выдохнула. — Это ведь было тридцать лет назад. Я не могла поверить, что отец до сих пор думает, будто Оливер Хэммонд украл в тот вечер фамильное ожерелье Блэкстоунов.
— То есть ты не веришь, что Оливер использовал тогда шанс вернуть то, что, по его мнению, принадлежало Хэммондам?
— Нет, — с уверенностью ответила она. — Оливер не взял бы то ожерелье, даже если бы его преподнесли ему на тарелочке с голубой каемочкой. Он не простил Говарду того, что тот отрезал кусок от алмаза, найденного Хэммондами, сделал из него украшение и присвоил ему имя Блэкстоунов. И ненавидел Говарда за то, что тот устроил шумиху из-за злополучного украшения. Фотографии мамы с ожерельем на шее были во всех газетах.
— Насколько я знаю, твой дед передал алмаз Урсуле. Она могла делать с ним все, что пожелает. И если бы ожерелье не пропало, оно досталось бы тебе, Ким.
Она усмехнулась и покачала головой.
— Нет, этого бы никогда не случилось. Говард был единственным наследником мамы. И я полагаю, что в его завещании моего имени также нет.
— Он пообещал вычеркнуть тебя из завещания? — тихо уточнил Перрини. — Да, это был весомый аргумент.
— Да уж.
Рик улыбнулся. Но его взгляд оставался серьезным.
— Ты не думаешь, что он остыл и передумал?
— Может быть. А его остальные угрозы? Он так и не смирился с тем, что я ушла из семейного бизнеса. Обвинил Мэтта в том, что тот выбрал удачный момент для сманивания меня на свою сторону. Последнее, что он сказал мне в тот день, было то, что Хэммонд заплатит ему за это.
Ее заявление повисло в воздухе, пока Перрини осмысливал его. Он прищурился.
— Ты думаешь, Говард закрутил отношения с Марисой из мести?
— Я не знаю, но не удивлюсь, если он хотел заставить Мэтта так думать.
Она внимательно наблюдала за его реакцией.
