Лиса в курятнике - [18]
— Ох, — она вздохнула и остановилась. — Простите… у меня туфли натирают… позвольте немного…
Князь позволил.
И чемодан оставил. И поинтересовался даже:
— Зачем вам конкурс?
Над ответом — а Лизавета точно знала, что кто-нибудь да задаст неудобный этот вопрос — она думала. И не придумала ничего лучше:
— Жениха найти, — она хлопнула ресницами и доверительно этак продолжила: — Понимаете… мне скоро двадцать пять, а для девушки — это возраст, когда пора всерьез задуматься о будущем…
И главное тут взгляд опущен.
Реснички трепещут.
И румянца хорошо бы стыдливого, но с румянцем у Лизаветы никогда не ладилось. Вот такая она уродилась… безрумяная.
— Я сирота… и приданого нет…
Князь слушал.
— И все-таки я надеюсь, что здесь… быть может… сыщется кто-то, кто… понимаете?
Князь кивнул.
Ага… а теперь вздохнуть горестно.
— Я должна была попробовать…
И снова кивнул. И подхватив чемодан, предложил:
— Идемте? Здесь уже недалеко…
…передав рыженькую девицу — все-таки менее подозрительной она не стала, и князь дал себе слово всенепременно связаться с Игерьиной и поинтересоваться о личных ее впечатлениях — на руки Магдалине Францевне, старшей камер-юнгфере Ее императорского Величества с наказом устроить, князь решил заняться другим делом. И пусть выглядело оно пустяковым, но репутацию могло изрядно подпортить.
Вызвав камер-фурьера, он затребовал журнал.
А заодно и побеседовал, ласково, само собой. И как ожидалось, новость почтеннейшему Илье Лаврентьевичу пришлась крепко не по душе. Стоило отпустить его, как зычный бас понесся по дворцовым коридорам, заставляя многочисленную прислугу замереть. Дело свое Илья Лаврентьевич знал, а потому не прошло и часа, как пред князем предстала пара лакеев.
— Из новых, паразиты этакие, — Илья Лаврентьевич, дюже оскорбленный неуважением, которое новенькие оказали императорским гостям, весь испереживался. Белая борода его, разделенная надвое, топорщилось. Блестели очки и многочисленные награды. А стек похлопывал по коленке. — А ведь брать не хотел… как чуял… скажите матушке, что конкурсы — дело хорошее, но упреждать же надобно… челядь достойную поди-ка подыщи. Тут же никого не хватает… одних ламповщиков надобно еще с десятка два, а кроме них и ездовые, и вестовые… и комнатные девки…
Он продолжал перечислять, загибая и разгибая толстые пальцы, жалуясь и на гостей, не желавших войти в положение и требовавших внимания, порой чересчур уж требовавших, полагавших, будто весь дворец существует едино для их нужды. И на слуг нерасторопных…
…или вот продажных.
— Пятьдесят целковых, — произнес Илья Лаврентьевич, падая в креслице. — Я ж их… за пятьдесят целковых… а мне доложил, что не явилась барышня… и вчера… и третьего дня… мне бы, старому, подумать, с чего вдруг ни одна не явилась…
Князь закрыл глаза.
Началось.
И надобно будет свериться со списком, выяснить, кто не явился и по какой причине.
— Вы уж разберитесь, пожалуйся, — Илья Лаврентьевич отер испарину платочком. — И матушке… матушке я сам доложусь… повинюсь, как есть… пусть отставку…
…не дадут ему отставки, о чем старый шельмец распрекрасно знает. Может, кроме него и есть при дворце камер-фурьеры, да те младшие, всех хитросплетений местной жизни не ведающие. А без Ильи Лаврентьевича с гостями нынешними не справится.
Да и вовсе…
— Успокойтесь, — велел Димитрий, руки потирая. — Этих двух мне оставьте, а матушку… ни к чему ее беспокоить. Сами разберемся. Вы только…
— Не повторится, — Илья Лаврентьевич тяжко поднялся. Остановился в дверях, будто задумавшись, и произнес: — Оно-то, конечно, не моего ума дело… вы уж не серчайте, если что… однако, мнится, вам знать не помешает… ходит слух, что вы в немилости у батюшки нашего…
В немилости?
Собственно говоря, почему бы и нет? С планом Димитрия это вполне увязывалось. И князь кивнул, дозволяя слуху этому обрести жизнь, а с нею и подробности.
Сам же лакеями занялся.
…получилось простенько и мерзенько. Всего-то и надобно было, что встретить девицу, пусть сословия благородного, но чинов небольших, и забрать приглашение, ответивши, что, мол, ошибочка вышла.
…или и вовсе не встретить.
Но тут уж и вправду ошибочка вышла, не поделили между собою рубли, зазевалися…
— Кто платил? — ласково поинтересовался князь.
Лакеи переглянулись.
Так оно разве ж упомнишь… дамочка, но при маске, при плаще… им-то оно в лицо вглядываться ни к чему, им бы свой интерес соблюсти.
— На каторге сгною, — без особого вдохновения получилось, но поверили. Упали на колени, каяться стали, божиться, что, мол, бес попутал, а больше-то они ни в жизни так не будет…
…конечно, не будет.
Илья Лаврентьевич проследит, чтобы красавцы эти ни в один приличный дом не устроилась. Что ж… старик был памятлив, злоязычен, а уж игр за своей спиною и вовсе не терпел.
…в матушкиных покоях, несмотря на летний денек, было натоплено. Полыхал огонь в печи, гудел, грея воздух, и без того раскаленный.
Лешек чихнул.
А императрица взмахнула рученькой, отпуская взопревших дам, которые скоренько удалились. Были они одинаково краснолицы и потны, одна и вовсе едва не сомлела в дверях, но была подхвачена фрейлинами. Те-то пообвыклись и от жары не то, чтобы не страдали, скорее уж обзавелись правильными амулетами.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Статья, написанная по просьбе Геннадия Прашкевича для книги «Герберт Уэллс».
Рассказ. Недалёкое будущее. Читатель становится редкой и дорогой профессией. Рассказ повествует об одном дне Никодима Северова, последнего читателя…
Наверное многие знают легенду о Енисее и Ангаре. Но мало, кто знает её полностью.
Утро выдалось холодным и пасмурным. Выйдя из подъезда, Денис поежился. Моросил мелкий дождь. Старичок "Рено-Логан", оставленный накануне во дворе, не завелся. Только чихал и фыркал двигателем. - Вот же невезуха, - пробормотал Денис, понимая, что опоздает на работу и схлопочет нагоняй от начальства. Начальник ругал его часто.
Посетитель внешне совершенно не производил впечатления крутого человека. Эдакий худощавый, небольшого роста, с длинными волосами до плеч. Разве, что взгляд. Какой-то безжизненный. Как у трупа.
Политические события в России в начале ХХ века привлекли внимание всего мира. Русская эмиграция оказалась в том же положении. Борьба за власть, борьба за несуществующий трон, борьба между правыми и левыми — об этом писали даже европейские газеты. Но в центре всего были обычные русские люди, которые хотели выжить. Это книга о тех, кто пытался объединить эмигрантов по всему миру. В книге встретятся Петр Струве, Николай Марков 2-й, герцог Лейхтенбергский, а так же князья Романовы и единственный российский император в изгнании Кирилл I.
Ах, до чего непросто Лизавете во дворце. Тут и девицы, одна другой краше и родовитей. И тайны с заговорами, в который любопытный нос совать не след. И убийства. А еще князь, напрочь не желающий понимать, что Лизавета ему никак не пара. Не было ей иной печали, как влюбиться в неподходящую личность. У нее, между прочим, конкурс. Месть незавершенная. И планы на жизнь серьезнейшие, в которых всяким князьям места нет. Часть вторая и последняя.