Лиса. Личные хроники русской смуты - [18]

Счастливица — её тут же оставили дома…

Лиса даже подумать не могла что такое возможно: взять и объявить, что больше в лагерь не пойдет… Почти всё в лагере вызывало отторжение, но она не могла ослушаться родителей, хотя и привыкнуть к непростым лагерным нравам, совершенно бестолковому, по её мнению, распорядку и абсолютно несъедобному школьному обеду у неё никак не получалось.

В «Бригантине» группа Лисы оказалась самой младшей, и старшие девочки их всячески обижали. А что поделаешь? — Традиция… Но хуже всего им приходилось во время поездок на пляж в Пиршаги. Более часа однообразного скучного пути, да ещё ко всему довольно длинный участок дороги шел мимо похожих на пасущихся динозавров качалок, заполнявших и без того плохо переносимый зной удушающими нефтяными ароматами. Дышать на этом участке было совершенно нечем. Дети прятали носы в ладошки и задерживали, насколько могли, дыхание, но это, конечно же, никого не спасало.

Автобус, плотно набитый детьми крошечный дряхлый алабаш, раскалялся под жарким бакинском солнцем как сковорода. Малявкам мест не доставалось, разве что самые дальние, на которых их нещадно трясло, а на самых отвратительных участках давно не ремонтировавшейся ухабистой дороги подбрасывало чуть ли не до потолка.

До пляжа они доезжали еле живыми, но, окунувшись в прохладную морскую воду, тут же забывали о тяготах пути. Обратная дорога выматывала всю душу и сводила на нет полученные от купания положительные эмоции. Вернувшиеся с пляжа дети выбирались из автобуса варёные, еле передвигая ноги, многих тошнило. В мёртвый час они спали как убитые. В один из таких дней Лиса обратила внимание на Светку.

Подружившись, Лиса и Светка быстро сообразили, что вдвоем гораздо проще противостоять самодурству старших девочек.

* * *

В тот вечер всегда рассудительная и невозмутимая Светка пришла из лагеря задумчивой и взволнованной. В прихожей она разулась, повесила одевавшуюся по причине утренней прохлады летнюю курточку на крючок, заглянула в ванную комнату и, тщательно вымыв руки, прошла на кухню.

— Мама… а, мам?

— Да, доча?

— А те, кто в церковь не ходят, они в рай попадут?

Мать думала не более секунды.

— Кто крещённый, может и попадёт. Но не все. Кто далеко от Бога ходит, тому, доча, он редко помогает.

— И Наташка, получается, может не попасть?

— Какая Наташка? Твоя Лиса? Так она и вовсе не крещённая… Ведь так?

— Не знаю… Я не спрашивала.

— Ну… крестик она носит?

— Не носит…

Наташка и в самом деле была некрещёной. Светка это знала точно, но говорить об этом маме ей почему-то не хотелось. Было во всей этой ситуации что-то совершенно неправильное и несправедливое — подруги на то и подруги, чтобы везде быть вместе. Даже в раю.

— А если она покрестится и станет носить крестик?

— Тогда другое дело, — сказала мама и, отвернувшись, продолжила раскатывать посыпанное мукой тесто в тонкий круглый блин.

«Наверное, к ужину будут пельмени», — отметила Светка и, машинально укусив прихваченный из эмалированной миски пирожок с повидлом, в задумчивости направилась в свою комнату.

— Мам? — уже выходя из кухни уточнила она. — А креститься можно только в церкви?

— Почему только в церкви? — удивилась оглянувшаяся мама. — Иоанн Креститель крестил Христа в Иордане, а Святой Владимир — так тот вообще всю Русь в Днепре окрестил…

Зайдя в свою комнату, Светка достала с полки атлас и углубилась в его изучение.

Засыпала она совершенно удовлетворенная: примыкающий к пляжу в Пиршагах Каспий смотрелся куда внушительней Иордана и Днепра вместе взятых!

Светка решила, что окрестит Лису, как только та на пляже в Пиршагах зайдёт в воду и нырнёт под первую же набежавшую волну.

* * *

Светка всегда носила платочек. Она не снимала его даже во время школьных занятий. Как-то классная руководительница сделала ей по этому поводу замечание, на что Светка, насупилась и, запинаясь, объяснила что-то про больные уши. От неё отстали и вопросов больше не задавали. Нездоровые уши, это все знали, вещь малоприятная и крайне болезненная.

Именно во время каникул, ранним утром, когда оставалось ещё минут пятнадцать до давно обещанной экскурсии в типографию «Нина», где храбрые большевики печатали листовки и, однажды, даже выпустили несколько номеров газеты «Искра», Светка, отозвав Лису в сторону и затащив в густые кусты легуструма, открыла ей тайну.

— Хочешь, покажу, почему я всегда в платке? — заговорщицки прошептала она. — Только поклянись, что никогда и никому не расскажешь!

— …конечно, не расскажу, — растерялась Лиса. Она терпеть не могла всякие тайны, но была не в силах оттолкнуть того, кто решил ей довериться… От волнения её бросило в испарину, глазки заморгали часто-часто.

Светка быстрым движением выпростала из-за пазухи висевшую на шее простенькую верёвочку, перехватила на ней нечто маленькое и поблёскивающее и крепко зажала это нечто в кулаке — только края верёвочки выглядывали. Лисе показалось, что там, на верёвочке, у Светки подвешен маленький ключик. Ей вдруг пришло в голову, что этим ключиком открывается красивая шкатулка с чем-то наверняка очень ценным, или ведущая в чудесную страну дверца. Вроде той, что была в сказке про Буратино.